Зеленый свет

– Знаешь, десять с половиной очков – это по-любому громадный отрыв. А букмекеры в казино «Аладдин» утверждают, что будет все тринадцать, – сказал я. – Есть шанс, что во второй раз «Биллз» повезет. Так что давай ставить на них.

– Черт, а ведь они и правда могут обломать «Ковбоев», – сказал Пэт. – Ладно, давай ставить на «Биллз». На все подряд.

За час до начала игры мы нашли казино, где букмекеры прочили «Биллз» неслыханный отрыв в 14,5 очка. Мы объединили все наши наличные и поставили шесть тысяч долларов на «Баффало биллз» во всевозможных комбинациях.

4 тысячи на спред 14,5 очка.

1 тысячу на то, что выплата выигрыша за победу «Баффало биллз» составит 3 200 долларов.

250 долларов на то, что Турман Томас пересечет больше ярдов, чем Эммитт Смит, с выплатой выигрыша 8 к 1.

250 долларов на то, что Андре Рид пересечет больше ярдов, чем Майкл Ирвин, с выплатой выигрыша 12 к 1.

250 долларов на то, что Джим Келли пробросит мяч дальше, чем Трой Эйкман, с выплатой выигрыша 6 к 1.

100 долларов на то, что Брюса Смита объявят самым ценным игроком матча, с выплатой выигрыша 18 к 1.

100 долларов на то, что у «Даллас ковбойз» будет больше чем 1,5 перехвата.

Мы сделали ставки на все наши деньги, оставили себе только 100 долларов на пиво. Первая половина игры закончилась со счетом 13:6 в пользу «Баффало биллз». Мы пели, плясали и заказывали двойной виски.

– Ура! Домой вернемся первым классом! Мы гении. Отрыв в четырнадцать с половиной очков обеспечен! Мы знали, мы знали!

Ну, всем известно, что произошло дальше. Во второй половине игры «Ковбои» с ходу заработали 24 очка и не только выиграли, но и перекрыли отрыв в 14,5 очка со счетом 31:13.

Эммитт Смит обставил Турмана Томаса.

Майкл Ирвин обставил Андре Рида.

Джим Келли не пробросил мяч дальше, чем Трой Эйкман.

Брюса Смита не объявили самым ценным игроком.

И перехват у «Ковбоев» случился только один.

Мы проиграли по всем сделанным ставкам. Абсолютно по всем.

С поникшими головами мы устало вышли из казино и взяли такси, чтобы доехать до гостиницы. У нас осталось двадцать долларов на двоих. Перед нами притормозил пыльный желтый «бонневиль» 1986 года выпуска, с помятым левым задним бампером.

– «Холидей-инн», – сказал я, усаживаясь в салон.

Таксист, косматый старикан, явно месяца три не брился и дня три не мылся. Он заметил наше уныние, поправил зеркало заднего вида, чтобы было удобнее нас разглядывать, и тронул машину с места.

Мы с Пэтом молча пялились в окна, пытаясь сообразить, что произошло, и тут в салоне раздался громкий голос:

– На «Биллз» ставили, да? Вот придурки! Я вам так сразу бы и сказал. Я знал, я знал, что «Ковбои» выиграют. Эх вы, лузеры!

Пэт злобно зыркнул на водителя и, не выдержав, воскликнул:

– Если ты, сволочь, такой умный и знал, что «Даллас ковбойз» выиграют, то какого хрена ишачишь таксистом?

Все любят мнить себя знатоками. И даже после двух проигрышей и одного выигрыша считаешь, что один выигрыш больше двух проигрышей. Победителя выбрало твое истинное «я». Ты раскрыл свой потенциал, предсказал будущее. Ты сравнялся с богом. А проигрыши – исключения, отклонения от нормы, сбой в программе, хотя арифметически они в большинстве. Когда игра окончена, все утверждают: «Я знал, я знал, кто победит». И все лгут. Никто не знает, кто победит. Никто не знает, какая ставка окажется выигрышной. Это невозможно знать наверняка. На то они и ставки. Именно поэтому процветают Лас-Вегас и Рино. Уж им-то точно известно: те, кто делает ставки, уверены, что знают наверняка. Такой вот парадокс.

Спустя месяц после начала работы над «Ангелами у кромки поля» я слетал из Окленда в Голливуд за счет студии, которая снимала фильм «Парни побоку», на вторую пробу с режиссером картины Гербертом Россом. К роли я готовился тщательно, работал над ней по вечерам, наигравшись за день в бейсбол, и считал, что проник в характер персонажа. Герберту моя проба понравилась, и меня утвердили на роль.

Итак, результатом моей первой голливудской кинопробы стала одна из четырех ведущих ролей в фильме крупной киностудии, где в главных ролях снялись Дрю Бэрримор, Мэри-Луиза Паркер и Вупи Голдберг. И за нее я получил сто пятьдесят тысяч долларов.

Как только бейсбол в Окленде закончился, я поехал в Тусон, штат Аризона, где проходили съемки «Парней побоку». Вместо того чтобы, как все, остановиться в мотеле, я решил снять саманный дом на окраине города, неподалеку от национального парка Сагуаро. Из местного приюта для бездомных животных я взял щенка – помесь черного лабрадора и чау-чау – и назвал ее Мисс Хад, по имени героя Пола Ньюмена в одноименном фильме. По условиям аренды мне полагалась прислуга. У меня никогда в жизни не было прислуги.

Как-то раз после съемок я пригласил в гости свою приятельницу Бет и, довольный, как мальчишка в рождественское утро, начал рассказывать о том, как классно устроился: традиционная саманная постройка, национальный парк в двух шагах от дома, а вдобавок – прислуга. Прислуга!