Зеленый свет

– Я ухожу на съемки, а она убирается в доме, стирает, моет посуду, готовит для меня ужин, приносит в спальню графин с водой. И даже утюжит мне джинсы! – восторженно говорил я, демонстрируя свои «ливайсы» с наглаженными стрелками.

Бет улыбнулась и сказала мне то, о чем я до этого никогда не задумывался и что запомнил на всю жизнь.

– Это все великолепно, Мэттью. Разумеется, если ты хочешь ходить в отутюженных джинсах.

У меня никогда в жизни не было глаженых джинсов.

Мне никогда в жизни их не утюжили.

Я даже не задавался вопросом, хочу ли я, чтобы мне утюжили джинсы, потому что впервые в жизни у меня было кому их гладить.

Поскольку эта небывалая роскошь теперь стала реальностью, конечно же, я хотел, чтобы мне утюжили джинсы.

Правда, что ли?

Нет, конечно. Ничего подобного я не хотел.

Закончив съемки «Парней побоку», я вернулся в Малибу и снял себе домик на пляже. Впервые в жизни я записался на курсы актерского мастерства, считая необходимым научиться тому, что до сих пор делал по наитию. В прошлом я полагался исключительно на свое чутье и инстинкты, и они меня пока не подводили. А сейчас я снова учился: как правильно читать сценарий, что искать в роли, как к ней готовиться, как изучать материал. Как быть профессиональным актером. Ну, так я рассуждал.

После съемок «Парней побоку» прошло шесть месяцев. Все это время я сидел без работы. Учился на курсах, ходил на пробы, на многие меня приглашали повторно, но ролей почему-то не предлагали. Я задумался. Потом заметил, что на пробах держусь скованно, без прежней свободы. Я перестал рисковать, напрягался, стал чересчур серьезен, педантичен. Усложнял. Мне мешали мои же глубокомысленные изыскания.

Наконец мне – без всяких проб, вслепую – предложили крошечную роль в авторском фильме «Скорпион-Спринг». Одна-единственная сцена. Десять тысяч долларов. Я согласился. Съемки начинались через две недели. Больше я ничего не знал.

И решил, что этого вполне достаточно, больше ничего и не надо. Мне прислали сценарий, но я не стал его читать – ни страницы, ни слова. Даже своей сцены не открыл. Почему? Потому что у меня возникла гениальная мысль.

Для того чтобы расслабиться и стряхнуть с себя все умозрительное напряжение, полученное на курсах, я решил вернуться к истокам. Буду играть так, как сыграл Дэвида Вудерсона, – прочел в сценарии одну-единственную реплику и сразу понял, что это за персонаж.

В фильме «Под кайфом и в смятении» мне без труда дались эпизоды, которых не было в сценарии, потому что я вошел в образ Вудерсона и знал, что и как скажет или сделает этот персонаж. Тогда я играл инстинктивно. По наитию.

«Вот этого-то мне и не хватает, – подумал я. – Надо забыть обо всей этой глубокомысленной заученной фигне. Вернуться к истокам».

В фильме «Скорпион-Спринг» мне досталась роль «американского наркодилера в Южном Техасе, который встречается с мексиканскими наркокурьерами, обманывает и убивает их, а кокаин забирает себе».

Вот и все, что мне надо было знать. Итак, я представлю себе этого типа, его слова и поступки и что-нибудь сымпровизирую. Ничего сложного.

Спустя две недели я сидел в трейлере на съемочной площадке.

Типаж я знал. Даже биографию сочинил. В общем, напористый наркодилер среднего уровня, который работает в Техасе на картель. Мне нужен кокаин, нужны деньги, у меня есть пистолет, и я готов на убийство, лишь бы получить деньги и наркоту. И выгляжу я соответственно: небритый, сальные патлы, черные сапоги, кожаная куртка. Сценарий? Какой сценарий? Я и так знаю, кто я. Запускайте камеру, я готов.

Пора идти на съемочную площадку. Пора начинать съемку эпизода. Без проблем.

Выхожу из трейлера. В образе. Ни с кем не разговариваю. Не представляюсь другим актерам в эпизоде, потому что моего героя они не интересуют, он все равно их сейчас убьет. И заграбастает кокаин. Бесплатно.

Ко мне подходит помощник режиссера, протягивает мне какие-то листки и говорит:

– Ваши реплики, мистер Макконахи.

Я беру листки и, не глядя, сую в карман. Все занимают свои места, ждут команды «Мотор!». Ну, понеслись.

Тут я все-таки дал слабину и решил вот прямо сейчас, перед самым началом съемки быстренько ознакомиться с эпизодом и мельком глянуть на диалог. О чем я в тот момент думал? «Если диалог написан хорошо, то я его сразу запомню, потому что он, разумеется, будет соответствовать характеру и поведению персонажа…»

Разворачиваю листки, смотрю.

Одна страница.

Вторая.

Третья.

Четвертая…

Монолог.

На испанском.

Охренеть. По спине холодный пот. Сердце бешено колотится. «Что делать?» Во рту пересохло. Я отчаянно пытаюсь сохранять спокойствие. Вроде бы рассеянно смотрю по сторонам, говорю:

– Мне нужно двенадцать минут.