Зеленый свет

Монастырь Христа в Пустыне находится на берегу Рио-Чама, в Абикью, штат Нью-Мексико. К нему ведет тринадцать с половиной миль проселочной дороги, настолько разбитой, что автомобилю по ней не проехать. Томасу Мертону там очень нравилось. Он говорил, что этот монастырь следует посещать, чтобы «перенастроить перспективу». Я прочел об этом в книге и решил: «Вот именно это мне сейчас и надо. Духовная перенастройка». В голове у меня все смешалось. Я увяз в излишествах новообретенной славы, боролся с незаслуженными комплексами, и мое бездомное существование тяготило меня и заставляло искать новые ориентиры. Не может быть, чтобы простой парень из техасского городка Ювалде заслужил всю эту роскошь и похвалу. Я не знал, как обращаться со своим успехом, и не мог поверить, что успех – мой. Я вообще не знал, кому верить, и не верил даже себе. В книге упоминалось, что монахи всем говорят: «Если вы до нас доберетесь, то просто позвоните в колокольчик у ворот, мы вас примем».

Друг подвез меня из Голливуда к началу проселочной дороги, и я пешком прошел тринадцать с половиной миль до монастыря, прибыл туда уже после заката и позвонил в колокольчик. Мне открыл невысокий монах, брат Андре.

– Добро пожаловать, брат, – сказал он. – Всем путникам тут найдется приют.

Я умылся с дороги и пошел на общий ужин, где вслух читали псалмы, а разговоры были запрещены. Потом брат Андре отвел меня в скромную келью с кроватью и матрасом на полу, где я и устроился на ночь.

На следующий день я сказал брату Андре:

– Мне надо кое-что обсудить, о жизни. Вы не посоветуете мне, с кем побеседовать?

– Да, конечно, – ответил он. – Об этом лучше всего поговорить с братом Кристианом.

Я встретился с братом Кристианом, и мы отправились на прогулку в пустыню. Я рассказал ему о своих чувствах вины, о низких и похотливых мыслях, об извращенных рассуждениях.

– С тех пор как я стал знаменитым, – сказал я, – я старался быть добродетельным и чистосердечным, не лгать и не обманывать себя, но я полон грешных желаний, объективирую других и самого себя… Я больше не ощущаю связи с прошлым и не вижу пути в будущее. Я заблудился. Я не чувствую себя собой.

Три с половиной часа я рассказывал брату Кристиану о демонах своего рассудка. Занимался самобичеванием, выводил себя на чистую воду. Он молчал. Не произнес ни слова. Ни одного. Мы бродили по пустыне, а он терпеливо меня слушал.

Через четыре часа мы вернулись в монастырь и сели на скамью у входа в часовню. Моя исповедь подошла к концу, и я разрыдался, а потом умолк, ожидая, что скажет брат Кристиан. Он молчал. Встревоженный долгим молчанием, я поглядел на него. Брат Кристиан, который все это время не произнес ни слова, посмотрел мне в глаза и шепотом изрек:

– И я тоже.

Иногда советы не нужны. Иногда достаточно просто услышать, что ты не одинок в своих терзаниях.

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

Я не то чтобы не справился с новообретенной славой, я вообще не знал, как к ней подступиться. Я был глуп, временами тупил и часто лез на рожон. Растерялся я потому, что, в общем-то, для меня все это много значило и хотелось разобраться, что важно, а что нет. Короче, я выкручивался, как мог. Мне нравилось, что наконец-то можно было заливать в бак неэтилированный супербензин, выставлять друзьям выпивку, получать пропуска за кулисы и работать с талантливыми актерами. Я старался вести себя по-джентльменски, с благодарностью принимал и шампанское, и икру, и признания в любви, но по большей части все это походило на отутюженные прислугой джинсы, о которых я не просил. Я по-прежнему звонил маме каждое воскресенье.

Только теперь я звонил не маме.

Слушала меня не мама.

Разговаривала со мной не мама.

А женщина, которая любила мою славу больше, чем я.

Однажды вечером мне позвонил приятель:

– Эй, ты смотришь телевизор?

– А что там?

– Включи седьмой канал, передача «Хардкопи».

Включаю телевизор на седьмой канал, а там…

Моя мама проводит экскурсию по нашему дому и вещает в камеру: «А вот на этой кровати он лишился невинности. Кажется, его тогдашнюю подругу звали Мелисса, точно не помню, но это не важно, они недолго встречались… А это его ванная комната, тут только душевая кабинка, ванны нет. И знаете, за каким делом я его тут однажды застала? Ха-ха-ха. Нет, если честно, меня это не смутило, я много раз это видела…»

Охренеть.

Звоню маме:

– Мам, ты что делаешь?

– А что такого?

– «Хардкопи».

– А что не так с «Хардкопи»?

– Мам, ну я же сейчас передачу смотрю. И ты тоже ее смотришь, я же слышу!

– Так ведь это…

– Вот именно! Что это такое?

– Я думала, ты не узнаешь…

– Мам, передачу транслируют на всю страну! Тут любой дурак узнает…

К сожалению, в последующие восемь лет я поддерживал с мамой весьма напряженные отношения.