Зеленый. Том 3 (светлый)

– Блин, – улыбается Эдгар. – Спасибо! Правильно я живу, получается, раз у меня такие друзья… Слушайте, странно я всё-таки как-то ушибся. Вроде нормально всё помню, даже свой адрес и номер машины, а вас почему-то забыл.

– Ещё и не такое бывает, – утешает его Стефан. – Непостижимая штука человеческая башка. Что всё остальное помнишь, это отлично. Значит не опасная травма, вылечить будет легко. А мы с тобой, в крайнем случае, заново познакомимся. И отметим знакомство, как только доктор тебе разрешит.

По дороге Стефан, якобы желая проверить, до какой степени пострадала ушибленная в аварии голова, жадно выспрашивает у Эдгара подробности его жизни. Конечно ему интересно, когда ещё повезёт так много узнать о наваждении, затмевающем разум и подменяющем память уроженцев Этой Стороны.

Эдо ведёт машину и слушает, как Эдгара, Блетти Блиса, самого удачливого контрабандиста из всех, кого носила земля, якобы задолбала банковская работа на удалёнке, а ещё больше локдаун, летом в Эстонию съездил, и с тех пор никаких путешествий, даже в какой-нибудь сраный Тракай поехать нельзя; как тот якобы взял на работе отпуск и пил неделю без просыху, но потом понял, что так становится только хуже, проспался, пришёл в себя, сел в машину и поехал, назло дурацким ограничениям, куда глаза глядят, твёрдо решил, если поймают и оштрафуют, у меня сосед служит в адвокатской конторе, поможет составить жалобу, в суд на них, к чёрту, подам.

Эдгар так горячо рассказывает, размахивая руками, словно правда всё это пережил. А Стефан слушает и поддакивает. И между делом вворачивает вопросы про школу, родителей, женщин, выясняет подробности морока, который, с точки зрения Эдгара, и есть его жизнь. Эдо, который в последние годы чего только не навидался, чувствует, как по затылку стекает струйка холодного пота, словно овеществился кошмар. Всё-таки жуткая штука – забвение, даже чужое. Особенно, когда хорошо помнишь, как с тобой то же самое происходило, непоколебимую, естественную, само собой разумеющуюся уверенность, что чужие, никакого отношения к тебе не имеющие воспоминания и есть твоя единственная, настоящая, других не бывает, жизнь.

Эдгар внезапно на полуслове обрывает рассказ о том, как работал в Штатах, и говорит:

– Синий свет впереди какой яркий. У меня от него голова болит.

Ага, значит видит Маяк! – торжествующе думает Эдо. – Он видит свет Маяка! Ну тогда вообще всё отлично. Можно не переживать.

– Ничего, – утешает Эдгара Стефан, – Это из-за контузии такая реакция на яркий свет. Не беда, мы почти приехали, рядом с этой синей иллюминацией дежурная травматология, где принимают, несмотря на ковид; там наш общий друг работает, доктор Тони, отличный чувак и специалист по посттравматическим шоковым состояниям, это тебе повезло. Короче, всё с тобой будет нормально. Хочешь, зажмурься, чтобы голова не болела. Мы тебя отведём.

– Хорошо, – отвечает Эдгар. – А то у меня от этого яркого света мысли путаются. И слушай, я только что вспомнил Нинку! Вы же Янину знаете? Ну, раз мы дружим, должны её знать. Она от меня, кажется, к маме уехала. Или не к маме? Короче, куда-то уехала. Я её своим унынием страшно достал.

– Достал, – невозмутимо соглашается Стефан. – Но она всё равно скучает и хочет мириться. Звонила мне, расспрашивала про тебя. Если узнает, что ты башкой стукнулся, сразу примчится тебя спасать.

– Что, правда? Серьёзно? Думаешь, примчится спасать? Ты не просто так говоришь? Не потому что меня контузило? Ну, чтобы утешить, уменьшить стресс?

– Я что, совсем охренел? – очень искренне возмущается Стефан. – Утешить – хорошее дело, но врать про Янину было бы глупо. Ты же сам можешь ей в любой момент позвонить.

– Точно! – радуется Эдгар. – Могу. Только… блин, я, кажется потерял телефон. Нету его в кармане. Вы телефон у меня не забирали? Плохо дело, значит, его больше нет.

– Да в машине наверное остался, – говорит ему Стефан. – Завтра к ним съездишь и заберёшь.

– Завтра не катит, – твёрдо говорит Эдгар. – Мне надо сейчас.

Эдо паркует машину напротив здания, которым здесь, на Другой Стороне выглядит Маяк. Говорит:

– От доктора ей позвонишь. У меня, если что, её номер есть. А если Тони скажет, что тебе сейчас нельзя волноваться, я ей сам позвоню.

На пороге Стефан обнимает обоих, говорит:

– Дальше сами. – И адресно Эдо: – Я сегодня всю ночь буду дома, звони, или так приходи.

Отпускает их, делает шаг назад и то ли сразу же исчезает, то ли просто скрывается в темноте.

А Эдо делает шаг вперёд, увлекая за собой Блетти Блиса, и тот орёт: «Получилось!» – так громко, что Тони Куртейн подскакивает, как ошпаренный, уронив на пол книгу о какой-то древней, возможно, как большинство исторических фактов, вымышленной войне.

– Что у вас получилось? – спрашивает Тони Куртейн и, не дожидаясь ответа, идёт к буфету. Ясно, что когда так орут, рюмка контрабандного виски точно не повредит.

– Всё получилось! – смеётся Эдгар. – Я заработал сотню. И при этом, сам видишь, я здесь!

А Эдо падает в кресло, закрывает лицо руками, потому что Тони Куртейна кондратий хватит, если увидит, что он ревёт. Говорит: