Зеленый Университет: Кузница душ

— И о нем кто-то знает из магов, — заметила Амири.

— Да. Потому сохраняйте бдительность и присматривайте друг за другом. Если воздействие спиральное, возможно оно затронет не только Альбу. Если это произойдет — обращайтесь сразу ко мне.

— Да, магистр, — ответили все четверо почти одновременно.

— Отдыхайте. Альба, подойдешь после ужина.

Пришедшая кивнула, и, подхватив висла на руки, направилась к дальнему углу лагеря, откуда доносились звуки лютни. За крайней палаткой Харальд играл Далии и еще нескольким адептам.

Хотелось расслабиться и не о чем не думать.

Ужин отличался от обеда только тем, что от костра во время его приготовления доносились ругательства и мрачные комментарии декана. Готовили Ганс сотоварищи, и, судя по всему, приготовлению ужинов на кострах недобоевых магов не учили.

Альба, как и просил менталист, подошла к нему едва вымыла свою тарелку и приборы.

Тот кивнул, и, прихватив с собой рюкзак, указал ей на выход из лагеря.

— Есть вещи, которыми проще заниматься за кругом защиты, в подходящих для этого местах.

Альба нашла взглядом Моро — тот о чем-то беседовал с деканом, и, несколько успокоенная тем, что человек-хамелеон был на виду, кивнула.

Отошли они, правда, не очень далеко — ниже по течению реки была небольшая поляна, в углу которой даже обнаружилось кострище. Альба видела по около деревьев здесь слабые щиты, совсем иные, чем вокруг лагеря.

Теор поставил свою ношу на бревно около костра и повернулся к Пришедшей:

— Альба, перед тем, как я выстрою щиты, я хочу рассказать об одной традиции нашего мира.

Альба несколько напряглась. Темнота, лес, не до конца ушедшая с «внутреннего моря» черная пленка страха висла и вообще вся эта история с зеркалом давила на разум. Менталисту она старалась доверять, но у всего были пределы.

— Ты спросила у меня, празднуют ли у нас день рождения человека, — продолжил Теор, — и я ответил, что празднуют день имянаречения. Ты своего не знаешь. В вашем мире иные традиции, и это нормально. Но на самом деле я не совсем прав — день рождения у нас отмечают. Один раз, в тот самый день, когда дитя появляется на свет. И есть одна непреложная традиция, которая, насколько я знаю, бытует даже на Огненной земле. У нас принято сажать дерево при рождении нового человека. Отдавать дань миру, который питает нас всех. Укореняя того, кто будет жить здесь. Молясь — или нет — самым разным богам.

Альба сглотнула — и кивнула, не совсем понимая, что из этого следует. Определенно, не лучшее место и время для лекции подобного типа.

— Я взял на себя смелость предположить, что ты захочешь разделить эту традицию, — продолжил менталист.

И достал из рюкзака совсем небольшой саженец, потягивая его Альбе.

— В Измененном лесу не везде может прорасти молодая поросль, но если найти такое место, то точно можно сказать, что посаженное тут дерево будет обладать удивительной судьбой.

Альба с удивлением и некоторым сомнением взяла в руки тонкое, совсем крохотное не дерево даже, а что — черенок? Росток?

— Я… Спасибо, — она улыбнулась, поборов растерянность. — А… Скажите, как его сажать? Просто яму выкопать? У нас… В общем, мне этого не доводилось делать.

Вместо ответа Теор достал лопатку из рюкзака.

— Идем, — он поманил за собой. — Это не то, о чем можно просто рассказать.

Менталист не призывал шаров света, и Альба сейчас была этому рада.

Темнота на поляне казалось уютной. Все осталось позади: тревоги, мирно свернувшийся у рюкзака Теора новообретенный питомец, зеркала, расследование… Вообще все.

С каждым шагом в темноту к краю поляны, освещенному лишь немного выглянувшей из-за туч луной, Альба словно бы уходила и прочь от всего, и приближалась куда-то. К себе? К чему-то, чего не знала?

Она никогда не сажала деревьев. Никогда — и сейчас только помогала менталисту, молчаливыми образами показывающему, что нужно делать.

Тихое, совместное — и очень искренне дело. Альбе не давалась природная магия, и она лишь желала, утрамбовывая землю, чтобы это дерево жило, росло и плодоносило, как бы не сложилась ее судьба. Жило.

Теор же использовал магию природы — медленно, с жестами и явным усилием, но использовал. И это было…правильно.

Альба радовалась стоящей вокруг темноте, не уверенная в том, что смогла бы скрыть эмоции, пробирающие до мурашек. Священнодействие, свершаемое для нее. Одно это повергало в смятение… И вселяло надежду.

Когда они возвращались к кострищу, то в один момент миновали невесть как появившуюся на поляне иллюзию, скрывавшую разведенный огонь, запахи пищи, булькающий котелок и Свена, Жана и Амири.

— Ты не знаешь, когда тебе нарекли имя, — мягко ответил на ее вопрос менталист. — И я предположил, что твои друзья не будут против отметить сегодняшний день. Хочешь ли ты что-то говорить остальным — решай сама.

— Спасибо, — несколько ошарашенно ответила Альба.

— У нас принято дарить подарки, как некогда подарили имя, — заметила Амири. — И не думай отказываться, это, между прочим, оскорбление.

Альба растроганно улыбнулась.