Зелинский

После смерти Тимирязева Николай Дмитриевич еще больше стал чувствовать свою ответственность за науку, за университет, за молодежь. Он сблизился с коммунистами университета, стал их помощником в работе по перестройке высшей школы., которую среди профессуры поддерживали немногие.

Перед университетом стояла задача создания кадров новой советской интеллигенции, а подготовка учащихся была очень слабой.

Начиная с 1919 года на физико-математическом факультете, при деятельном участии Зелинского, были организованы подготовительные курсы для желающих с нового года поступить на этот факультет.

Впоследствии эти курсы стали основой первого рабочего, факультета при Московском университете. Рабфак уже в 1920 году дал набор пролетарских студентов. Николай Дмитриевич был одним из немногих профессоров, читавших лекции на рабфаке с первого дня его существования.

Уже в первые революционные годы Николай Дмитриевич помогал организации химических кафедр и лабораторий в университетах других городов.

В 1918 году в Ташкенте был открыт первый Среднеазиатский университет (САГУ), то есть для него нашли помещение, были жаждущие в нем учиться, но не было ни книг, ни оборудования, а главное — людей, которые могли бы учить.

В. И. Ленин просил Наркомпрос оказать новому университету посильную помощь. Письмо переслали в Московский университет.

26 февраля 1920 года из Москвы вышел первый эшелон. Он вез в Ташкент оборудование, библиотеку, специалистов. С ним выехали профессора-химики Наумов, Прозин, Раковский — ученики Зелинского.

Нужны были планы, программы, методики. Эту громадную работу по кафедре химии провел Николай Дмитриевич со своими помощниками.

Вскоре Московский университет помог рождению Свердловского университета. И опять химики были в головном отряде, и опять их учителем и организатором был профессор Зелинский.

Взялся Николай Дмитриевич еще за одно большое дело. По поручению ВСНХ организован был Институт чистых реактивов. Создания такого института тщетно добивались русские химики в дореволюционное время. В числе основателей института были В. В. Лонгинов, Е. В. Пржевальский, А. И. Анненков, А. В. Раковский, А. Е. Успенский, И. В. Куликов, опять ученики Зелинского.

В 1921 году Николай Дмитриевич снова поставил вопрос о выделении на факультете химического отделения; вопрос разрешился положительно. Значит, нужно и здесь создавать новые планы, организовать параллельные курсы, выдвигать и подготовлять лекторов.

С начала 1921/22 учебного года предметной комиссии уже не под силу было поднять всю учебную и научную работу в области химии. В поисках новых форм создается организационный коллектив химического отделения. Его председателем избирается профессор Зелинский.

Николаю Дмитриевичу 60 лет, но он не стареет. Энергичен, бодр. Он горяч, вступает в споры, но никогда не позволяет ни себе, ни другим, чтобы эти споры приняли грубый характер.

Николай Дмитриевич деятелен, не дает себе отдыха. Если он не у себя за рабочим или письменным столом, то где-нибудь в других лабораториях, корпусах, факультетах. Везде есть его ученики, и всюду необходима его помощь. «Николай Дмитриевич никогда не замыкается в неприступную цитадель науки, — писал о нем профессор Б. М. Беркенгейм. — Наоборот, он несет науку в массы, он передает свои знания и опыт следующим поколениям и старается сделать эту науку достоянием широких масс. Деликатная, сердечная, мягкая натура Николая Дмитриевича является причиной того, что он обычно не в состоянии отказать никому из тех достойных внимания людей, которые обращаются к нему с какой-либо просьбой. Всякий знает: Николай Дмитриевич спокойно и приветливо выслушает, не укорит, не попрекнет, не огорчит невниманием, резкостью, подумает, посоветует и всегда поможет».

19 декабря 1921 года именины Николая Дмитриевича. Этот день почти совпадает с его шестидесятилетием. Не такое теперь время, чтобы праздновать юбилей. В стране голод. Семья профессора живет трудно; как и в других семьях, здесь. недоедают. Но в уютной столовой над столом под висячей лампой качается плакат: «Здесь о карточках не говорят».

И действительно, здесь никогда не говорили о том, как трудно достать муку, сахар, как тают вещи из дому… Здесь искусство помогало забывать о трудностях жизни. Как в благополучные довоенные годы, здесь царила музыка, велись интересные беседы, горячие споры. Друзья Евгении Павловны, бывавшие здесь еще консерваторцами, стали теперь видными артистами и любимцами московской публики, но по-прежнему играли они в четыре руки с Евгенией Павловной, пели под ее аккомпанемент.

К Зелинским часто заезжали после спектакля артисты Малого театра. Другом семьи была Варвара Осиповна Массалитинова. Николай Дмитриевич называл ее своим коллегой, добавляя:

— В Москве три университета: наш университет, Общество испытателей природы и Малый театр.

Здесь можно было встретить художника Нестерова, поэта Андрея Белого, сказительницу русских сказок Ольгу Эрастовну Озеровскую, работавшую когда-то секретарем Менделеева.