Зелёная лестница (СИ)

   - Без проблем. Я сегодня в ночь. Полистаю. Если что было, завтра скину.

   - Спасибо! Пока. Привет семье.

   - Передам. Не пропадай.

   - - -

   Стажёр приходил раньше всех, порядок у него на столе всегда был идеальный.

   "И что мне не нравится?" - Сёмин, не раздеваясь, плюхнулся в своё кресло.

   - Владик, в первом деле есть следы от вырванных листов?

   - Это которое сорок девятого года?

   - Нет, то пронумеруем как нулевое. Я про двенадцатый год.

   - Посмотрим повнимательнее.

   Аронов потянулся к увесистой папке на краю стола.

   - Вчера видел Петрова.

   - Который вёл дело пятнадцатого года? Из "Скворечника"?

   - Да. Как бы без привлечения внимания покопаться у них в архиве.

   - Попробуем. У меня там кузен.

   - В смысле? - Сёмин расстегнул куртку.

   - Системным администратором. Жаловался, что начальство завалило работой - отцифровывает все старые бумажки, пока мыши их того... Чего искать следует?

   - Не торопись, сформулируем. Только поаккуратнее. Возможно, Петрова из-за этого там и придержали.

   - Угу. Вот и парочка клочочков. Вырывали листочки-то. Ещё один. На экспертизу?

   - Да, передай Толмаковскому, пусть посмотрит. Где Бобров?

   - Ещё не появлялся.

   Дверь распахнулась, пропуская улыбающегося старшего лейтенанта.

   - Вот стажёр! Ничему не научился! Нужно говорить: только что был здесь и стул ещё хранит тепло его... ну, просто, его тепло.

   - Сейчас запишу.

   - Петрович, полковник по квартире нумер девять вызывал? - спросил Бобров, пожимая руку.

   - По этому делу ещё нет.

   - Сейчас начнётся "последний квартал", "конец года". И сон мне какой-то странный привиделся.

   - Петров рекомендовал снам верить. Вчера меня после работы поджидал.

   - Как он?

   - Надеюсь, поправится. - Андрей Петрович взглянул на просветлевший экран телефона. - А вот и начальник.

   - - -

   Конечно, полковнику Филипову до Тараса Бульбы, имеющего двадцать пудов весу, было далековато... а может и нет. Может Гоголь просто приврал для пущей литературной выразительности.

   - Ты, капитан, в курсе, что последний квартал?

   - В курсе, товарищ полковник.

   - А что конец года?

   - В курсе.

   - Сколько у вас с Бобровым дел висит?

   - Одно по квартире Романовина.

   - Ищи, как закрыть. Премию скоро распределять будем.

   - Ищем.

   - А почему через голову? Почему запросы через голову делаешь?

   - Не было такого.

   - А это что? Галлюцинация? "По запросу о совместной работе с Парижским отделением Интерпола..."

   - В устной форме. Пытались восстановить утраченные из дела документы.

   - Может Матвеев их сам за ненадобностью...

   - Возможно. Но для прояснения...

   - Я вам с Бобровым проясню! В Париж им захотелось!

   - Какой Париж?

  - Столицу Франции. Шиш вам. Объяснительные мне на стол через тридцать минут. Время пошло.

   - А справку я могу взять?

   - Пока у меня полежит.

   Старлея на месте не наблюдалось, да и стажёра тоже. Сёмин достал телефон.

   - Что стряслось? - вошедший Бобров опять благоухал столовой. - Тарас гневается?

   - Требует наши объяснительные через двадцать шесть минут. По поводу сотрудничества с Парижским отделением Интерпола.

   - Это по Матвеевскому делу? Что-то я слышал. Тогда ни наши к ним, ни они к нам... по телефону, правда, несколько раз толковали. О чём? Это француз может рассказать. Матвеев и живой-то был не очень разговорчивый.

   - Ты же пришёл после него?

   - Из соседнего отдела. А так пересекались плюс служебное "радио". Бульба кулаком стучал?

   - Нет. А что?

   - Раньше как грохнет по ДСП-шной столешнице, та пружинит, всё со стола разлетается. Подчинённые бросаются собирать, по полу ползают. А он гремит. Дал Бог голосок. Тут у нас одна деревянных дел мастерская в разработке случилась. Скинулись на столик со столешницей из дубовой доски-семидесятки. Теперь не стучит - эффекта нет. Что писать будем?

   - Ты пиши, что не в курсе. А я, что был устный запрос не по поводу нашего сотрудничества с Интерполом, а по поводу наличия запросов о сотрудничестве на этапе расследования первого эпизода.

   - И ещё интересно, как распечатка, адресованная тебе, оказалась у полковника.

   По довольному виду Аронова было понятно, что есть ещё радости в жизни.

   -А я нашёл!

   Он развернул свежеотпечатанный постер величиной с ватманский лист.

   - Портрет, извиняюсь, копия портрета в натуральную величину графини Востриковой Ольги Александровны.

   - И?

   - Прошу обратить внимание - Владик пришпилил портрет к стене рядом со своим столом, - Колье, брошь, перстень! Вот на столике открытая шкатулка. Пожалуйста, ожерелье жемчужное с проставочками, как в описании, ещё бусы, много чего в шкатулке и рядом.

   - Что по самой графине? - Бобров хмуро посмотрел на стажёра.

   - Товарищ старший лейтенант, так я...

   - Работать нужно, Владик, а не по частным коллекционерам прохлаждаться.

   - Это Олег Александрович шутит так. - вступил в разговор Сёмин. -Теперь понятно, кого в архиве вашего "Скворечника" нужно искать?

   - Хорошо, попробуем.

   - Что по прежнему участковому?

   - Завтра приезжает.

   ***

   Короткий стук и в кабинет к оперативникам вошёл Толмаковский.

   - Доброе утро.

   - И вам не хворать, - старлей расправил плечи, отвлекаясь от писанины.

   - Мне Владик обрывочки на освидетельствование приносил.

   - Да, это я просил, - кивнул Сёмин. - Что-нибудь интересное?