Зелёные Созвездия

– А у нас проблемы! – всплескивает руками Володька. – Никто не может понять, что произойдёт завтра и послезавтра. Врата открываются по максимуму завтра, а буря – послезавтра.

Я хмурюсь.

– Может, Тёмная Сила планирует прийти послезавтра по минимуму.

– Издеваешься? – хмыкает Володька

– Не в его стиле, – усмехается Лира, и её голос сквозит металлической холодностью.

– А как Женька? – спрашиваю я.

– Он живой, – Володька садится на землю по-турецки и зевает. – Ещё поздно уже. Спать охота. А весь лагерь ломает голову.

– Можем и мы поломать, – говорю.

– Не, надоело. Устал, – жмёт плечами Володька.

– А мне бы поесть. Я только завтракал.

– Сходи, поешь, – кивает Володька и поднимается на ноги. Я тоже встаю и секунду мешкаю у кровати Лиры.

– Можно я пойду поем? – спрашиваю я девочку. Зачем? Я же волен сам решать, что делать. Может, сейчас, когда у меня нет ни мамы, ни папы, а дедушка считает меня убийцей, я хочу быть кому-то нужным.

– Иди, – кивает Лира. – Я может посплю, а может скоро тоже поем.

Я улыбаюсь и выхожу из палатки вместе с Володькой. Мы отходим на несколько шагов, и останавливаемся.

– Надо бы поесть и спать что ли. Время, поди, уже за полночь.

Всё это время Володька, щурясь, смотрит на меня, на его губах играет лукавая усмешка.

– Можно я пойду поем? – передразнивает он меня. – Ей шестьдесят, если быть точным.

– Чего? – не понимаю я.

– Лире, по идее, шестьдесят лет.

– Ну да, наверное, – пожимаю плечами. – Я не считал. А что?

– А то, что кто-то у нас влюбился, – хихикает Володька.

Вот что за глупости несёт этот мелкий дурачок? Я улыбаюсь и пытаюсь отвесить ему подзатыльник, но Володька сопротивляется.

– Сам ты влюбился! – бормочу я. – Болван мелкий.

– Сам мелкий. Я всего на несколько месяцев младше тебя, – пыхтит тот, вырываясь из моего зажима. Володька раскраснелся.

– Тогда кончай фигню говорить, – несерьёзно угрожаю я.

– Хорошо. Хорошо. Только, блин… у тебя проблема, браток.

– Какая?

– Кепка твоя, дурак.

Я провожу пальцем по козырьку.

– А что с ней не так?

– Козырёк мешать будет, когда будешь с Лирой целоваться.

– Ах, ты!!!

Володька заливается смехом и убегает. Я пытаюсь догнать его и вскоре настигаю через несколько палаток. Парочка взрослых у соседнего ряда улыбается, глядя на нас. Я поваливаю Володьку на траву и начинаю выстукивать ладонями по его голове простенький ритм. Володька почти визжит и пытается вырваться.

Наконец, мы успокаиваемся и уже за углом находим компанию ребят с гитарой у костра. Они тихо играют и напевают всякие незамысловатые мелодии. А ещё в котле греется какая-то каша. Пару взрослых мужчин и женщина прячутся в задних рядах.

– Думаю, тут я и поем, – сообщаю.

– Ну тогда я тебя оставлю, – говорит Володька. – Пойду побегаю по лагерю. Расскажу всем, что Никитка влюбился в Лирку.

– Так!

Я с улыбкой вскидываюсь, но братишка уже скрылся в темноте.

***

Я понял, что избранный, после того, как сходил в туалет, хоть это и смешно звучит. Поначалу я перекусил с гитаристами, мне подарили бананчик, я посидел немного в толпе, помычал мелодии, которые витали над маленькими эльфами-искорками костра. Даже когда мне захотелось по-маленькому, я не пошёл, слишком уютно было сидеть в тесном уголочке зелёных. Меня слева обнимал какой-то парнишка, справа – девчонка.

Но вскоре тяжесть в паху становится невыносимой, и я удаляюсь от костра с надеждой вернуться. Как позже выяснилось – с пустой надеждой.

Туалетом в лагере служат травка, кустики и деревья за пределами палаток. Я прохожу последний ряд и заступаю во владения тьмы. Неподалёку растёт Карагач. К нему я и направляюсь. Останавливаюсь вплотную к стволу и говорю:

– Сорри, дружок, мне нужно тебя полить.

Дерево не отвечает. Его заботит поднимающийся ветер. Я пускаю струю… а потом что-то начинает шевелиться в моей голове. Некоторое время я смотрю на кору Карагача, и какие-то смутные воспоминания крутятся перед глазами. Точно такое же дерево растёт возле рынка «Ярмарка». Дедушка любит там парковаться.

И что?

Чушь какая-то.

Я смотрю на тёмный силуэт скального камня на востоке и стараюсь отогнать мысли. Не получается. Из сознания выползает реклама на коре дерева. Реклама лагеря зелёных. Ну да. Висела она там. Ну и что?

Снова смотрю на кору. Воспоминания подсовывают другую рекламу поверх этой. Я уже давно сходил в туалет, и теперь просто застыл как дурак, пытаясь выхватить из памяти цифры. Слово я запомнил, спасибо Володьке.

И когда другой плакат более-менее прорисовывается перед внутренним взором, я будто просыпаюсь. Заправляю штаны и бегу в лагерь. Мимо костра, мимо гитары, прямо в шатёр Повелителей.

Слово ДАБСТЕП мерцает перед глазами красным по белому.

Повелители ещё не спят, хотя Виталик клюёт носом, да и Повелительница Воздуха валяется на раскладушке. Подбегаю к столу и сходу спрашиваю:

– А почему мы раскинули лагерь именно в этом месте?

Вера и Виктор переглянулись, и Повелитель Леса ответил:

– Здесь эпицентр бури.

Я зависаю.

– А Врата? Они… где откроются? – я теряюсь в догадках, как правильно сформулировать вопрос.

– Над нашим городом, – отвечает Вера.

– То есть, они большие?