Зелёные Созвездия

– Почему ты прогоняешь меня? Ты чего-то боишься?

Я молчу… мне стыдно сказать, что мне стыдно.

– Я всё могу прочесть по твоей сущности, – шепчет Лира почти над ухом. – Ты стыдишься сказать мне о том, что тебе стыдно. А зря. Мы же зелёные. Мы всё понимаем и чувствуем. Теперь можешь меня прогнать.

Я молчу. Моё безмолвие окрашивает сущность Лиры лёгкой обидой, и она отступает.

– Не уходи, – прошу я. Человеческая часть меня требует отпустить её, сделать больно, как спилить Каштан или уничтожить Володькину поделку. С какого возраста я возлюбил платить за боль ещё большей болью? После шести лет? После того, как меня заставил повзрослеть адский тип в чёрном цилиндре, влетевший ко мне в окно?

– Ты очень хороший, – тихо говорит Лира. – Лучше всех мальчишек, которых я встречала в прошлом. Ты очень сильный, немного наглый, боевой парень. Но я видела сердцевину твоей сущности, когда ты сидел рядом со мной на кровати. Ты очень мягкий и ранимый. По-моему, ты очень боишься, что кто-то это заметит и начинаешь корчить из себя злюку. Обычные не замечают, но я – зелёная. Я всё вижу. Будь таким, какой ты есть.

– Человеком, который всё портит, – усмехаюсь я.

– Вот как раз человек обычный в тебе сейчас и говорит, – замечает Лира. – Ты ничего не портишь.

– Да ладно. – Я закрываю глаза. – Как бы там ни говорили, что это во всём Тёмный виноват, а всё из-за меня. Пусть папа и правда должен был умереть, но мама убита из-за меня. Каштан спилен из-за меня. Володька умирает из-за меня. А что полезного сделал в этой жизни Никита Ясенев? Давай-ка подумаем. Посчитаем. Да блин, оказывается, ничего. Даже Тёмного сегодня в клубе упустил.

Лира снова подходит ко мне. Спиной чувствую её тепло.

– Нас там было трое. Мы все ответственны за случившееся. Так что нечего себя пилить. Ты ни в чём не виноват. Ну и что, что ты оставил телефон под раскладушкой. Тебе всего двенадцать, ты не можешь помнить всё подряд. Даже взрослые не могут.

– Голову даю на отсечение, что этот Тёмный гад специально дождался Володьку, чтобы модифицировать телефон. – Я сжимаю кулаки.

– Для чего ему это?

– Он всё делает против меня, – говорю я.

– Это тебе так кажется. – Слышу, как голос Лиры улыбается. – Тёмныйвсё делает против всех зелёных. И ты не исключение. Послушай… – она немного теряется. – Давай сольём ауры?

– Это как? – не понимаю я.

– Это так, что… ты сразу поймёшь, что ни в чём не виноват. Потому что… мы с тобой станем единым целым.

Напрягаю мозг, пытаюсь вспомнить, Володька что-то говорил об этом.

– Что нам это даст? – спрашиваю.

– Ну… это как зелёные созвездия – отвечает Лира. – Знаешь же, как звёзды соединяют линиями? – Её руки мягко ложатся мне на плечи.

– Ну я не настолько дурак.

– Ты знаешь много зелёных созвездий. Например – Лес. Звёзды – это деревья, а Лес – созвездие. Он имеет отдельный разум. Мы с тобой тоже станем созвездием. В нём будет только две звезды: ты и я. У нас будет общий разум. Это поможет тебе справиться с самобичеванием.

– С самочем? – хмурюсь.

– Перестанешь себя во всём винить.

– Как я могу перестать, если…

– Но я же тебя не виню, – перебивает Лира. – Человеческая эмоция складывается из всех ЗА и ПРОТИВ. Или, например, как действует успокоительное? Выпил, и серьёзные проблемы перестают казаться серьёзными. Я буду твоим успокоительным. Наш общий разум перестанет тебя винить. Понимаешь?

– Смутно.

– Давай сделаем это, и тогда поймёшь.

– Я не знаю. Вдруг мне не понравится, – говорю.

– Тогда разомкнём сущности, – отвечает Лира.

Эти слова всё решают. Мы уже несёмся по лагерю к свободной палатке. Вокруг суета, Виталик уже рассказал Повелителям Стихий о Тёмном, и народ снуёт туда-сюда, но нам с Лирой плевать. Мы не управляем этим балом, мы лишь сражаемся, если возникает необходимость.

Скоро находим пустую палатку, раскладушка в которой завалена стопками одеял. Там и остаёмся. Лира садится на землю, опирается на раскладушку и приглашает сесть меня.

Я сажусь и чувствую её холодную ладонь в своей.

– Ты же уже смотрел на мир глазами сущности, ты знаешь что это? – силуэт Лиры улыбается, и мне становится легко.

– Для этого обычные глаза не нужны, – говорю я.

– Да, поэтому мы их закроем. – Лира улыбается, откидывается на раскладушку и закрывает глаза. Я вторю ей.

В матрице тишины я слышу, как бьётся моё сердце, её сердце, вдалеке кто-то шумит, в соседней палатке шуршит радиоприёмник. Наверное, он сделан из природных материалов.

И вдруг голос ведущего замолкает, и из приёмника доносится гармоничный свист. Я знаю эту мелодию. Её моя мама любила слушать, когда я был маленьким. И она играла у меня в голове в тот день на море, когда я решил утонуть, проскользнув в Круг. Я вспоминаю название группы: «Scorpions», а песня называется «WindofChange».

Моя сущность взмывается над палаткой, я вижу треугольные наконечники, как у индейских вигвамов, дым от костров. Людей не видно, но зато над лагерем витают их сущности.

И вдруг…

Что-то игривое и озорное тыкает меня исподтишка. Сущность Лиры. Я пытаюсь отыскать её среди других, но она ловко прячется и мелькает со всех сторон, что и не уловишь.