Зелёные Созвездия

Его могло унести при первом толчке, но ты проснулся, а он у ног. Он мог прохудиться и сдуться, и ты бы пошёл на дно, но он стойко держал твоё тело, пока Море не соизволило спасти тебя. Если бы не я, тебя не было бы уже в живых. Я борюсь за твою жизнь с тех самых пор, как ты сделал выбор.

– Какой выбор? – я встаю и оглядываюсь в поисках воды. Всё нутро отторгает этот разговор, я стараюсь зациклиться на бытовых мыслях.

Ну как же, помнишь, тогда прохладной…

– Стоп! – я вскидываю руку и шарахаюсь. Голова кружится. – Я ни-че-го не хочу слышать. Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Ну ладно. Не будем ворошить прошлое, – отвечает голос. – Давай поговорим о настоящем. Ты можешь стать лучшим из лучших. Тебе стоит только захотеть. Делай то, что я говорю, и получишь силу большую, чем была.

– О какой силе ты говоришь? – спрашиваю я.

Оооо, ты сможешь управлять всеми неживыми предметами. Хочешь, превратишь бензопилу дедушки в страшного робота. Наделишь её разумом. Можешь управлять землёй. Воздвигать горы, холмы. При этом ты останешься зелёным ребёнком. Ты будешь слышать голоса деревьев, воды. Разве не здорово?

Я падаю, потому что комнату так сильно шатает, как при девятибалльном землетрясении. Щека упирается в коврик, взгляд целится в темноту под кроватью, откуда ползут новые щупальца тени.

– Я хочу только одного, – молюсь. – Чтобы весь этот ужас прекратился. Чтобы забыть о боли, о потери мамы, Каштана.

О! – голос весело восклицает. – Уж это легко! Легко и просто!

Из моих глаз льются слёзы. Я хочу только одного: спать и плакать, плакать и спать.

Спи, – шепчет голос. – Сегодня ты слишком слаб, чтобы принимать решения. Спи. Завтра ты проснёшься бодрым. Тогда и поговорим.

Щупальца теней наползают мне на глаза, и я проваливаюсь во тьму.

***

Утро бьёт в окно ясным небом. Я открываю глаза и вижу перед кроватью… Володьку. На душе становится легко, хоть у него и мрачный вид.

Я слабо улыбаюсь. Всё тело сковывает слабость. Хочется есть.

– Я подумал подождать, пока ты проснёшься, – тихо говорит Володька.

– Ты, вероятно, хочешь меня убить, – говорю я.

– Нет, почему же, – говорит он и молчит. Молчит, ибо знает, что я вижу в его сущности: он хочет меня убить. Но злости там очень мало.

– Всё как-то пошло наперекосяк, – вздыхаю я. – Сначала, очень давно папа умер. Теперь мама. Почему так?

В горле опять клокочет тугой ком.

– Ещё ты разрушил мою работу и убил Каштан, – оповещает Володька.

– Да, натворил я делов, – вздыхаю и отвожу взгляд от ясных зелёных глаз друга.

– Я пришёл на минутку, – говорит Володька. – Надо сказать тебе самое главное, чтобы ты перестал совершать ошибки.

– Меня теперь исключат из сообщества зелёных детей?

– Никто не вправе тебя исключить, кроме тебя самого. Плохая новость, что ты уже это сделал. Ты исключил себя. Ты поставил стену между собой и Природой.

– Я теперь такой как все?

– Да.

– И я теперь не могу слышать голоса деревьев?

– Да.

На душе становится так горько, что в очередной раз хочется закрыть глаза и умереть.

– Но я пришёл не за этим, – говорит Володька. – Я должен тебе сказать, что не нужно тебе винить во всём Природу. Твою маму убила не она. Яхту потопила тоже не она. Природа очень хочет, чтобы мы были живы, и наши родители. Потому что родители – единственное связующее звено между нами и обществом. Другие люди нас не понимают, знаешь ли.

– А кто тогда убил мою маму и тех ребят на яхте? Мы же сами, ответишь ты?

– Нет, – покачал головой Володька. – Я больше ничего не скажу. Обычным людям больше знать нельзя. – Его слова больно царапают сердце, и я проглатываю солёный ком.

– Вовка, – шепчу я. – Как мне вернуться?

– Просто захотеть. А впрочем, это ничего не даст, если ты так и будешь вытворять ужасы по каждому поводу. Тебе нужно наконец срастись с Природой. Понимать её желания каждую секунду. А ты пока лишь коснулся.

– И как это сделать? – искренне спрашиваю.

– Я провёл ночь в берлоге, – отвечает Володька. – В заброшенной медвежьей берлоге. Земля со всех концов. Найди местечко, где будешь только ты и Природа и останься там.

– Одну ночь?