Зелёные Созвездия

И я поел. Всё это время Виталик и Коля сидели на земле рядом с моей кроватью. Мы не произнесли ни слова, я чувствовал лишь щупальца их сущностей, которые гладили мою, как бы успокаивая, а ещё… они будто боялись. Боялись, что мне опять станет плохо, и от этого начнут грустнеть их ауры.

Но, к сожалению, я не мог заставить себя постоянно находиться на подъёме. Пустота не уходила далеко. Она как раненый хищник, отбежит на несколько метров и, прищурившись, глядит, ожидая, когда я останусь один. Чтобы вернуться. И сломать до конца. Я даже знаю, в каком образе она снова посетит мой мозг. Стариком с чёрными глазами, в высокой шляпе, с сухой улыбкой, болтающим в руках ТРИ зонтика.

Я вернул пустую тарелку Виталику, и ребята поднялись на ноги.

– Тебе что-нибудь рассказать-показать? – спросил старший.

– Я бы хотел немного отдохнуть. Я чуточку устал, – отвечаю.

– Чувствуется, – кивает Виталик. – Мы тогда пойдём. Помни, что в лагере ты – свой. Делай, что хочешь. Если чего-то не знаешь, спроси у любого взрослого или зелёного постарше. А сейчас можешь отдохнуть.

И они оставили меня.

Я повалился на раскладушку, но пока не закинул ноги. Каждый кусочек тела раздирало недомогание, кажется, поднялась температура. Тело немедленно просилось в отключку, хотя только ранний вечер. Я уверен на сто процентов, что подобные ощущения навёл на меня Тёмная Сила.

Скидывать ботинки я не стал. Холодно. Забрасываю ноги на раскладушку и вытаскиваю из кармана телефон. Экранчик освещает меня, я вижу кожу рук, заскорузлую от грязи. Я весь ужасно грязный. Будто черепаха в панцире.

Дедушка мог позвонить мне в течение дня. Пускай в норе я мог не услышать звонок, но сейчас я смотрю на дисплей и у меня ни одного пропущенного. От этого становится ещё горше. Я не хочу видеть свой дом, дедушку с бабушкой, ни бабу Машу, ни бабу Дашу. Я хочу видеть только маму и папу, но их нет. А значит – я стал никому не нужным потерянным человеком. И я готов умереть ради благой цели. Если Природе нужен я, то готов первым рвануться на пули ради защиты этого мира. И под номером один из списка моих врагов, по которым я должен нанести удар, стоит Тёмная Сила. Собственно, все остальные пункты тоже занимает он.

Я выключаю телефон, швыряю под раскладушку. Всё. В мир прошлого я больше не вернусь.

Закрываю глаза, но сразу не засыпаю.

Разум снова и снова возвращается в комнату детства, но я смотрю уже своими собственными глазами, взглядом маленького шестилетнего мальчика. Я в сотый раз вспоминаю облик старика, трепещущего тьмой. Его ярость в глазах. Я плохо помню, что было после, когда эта тёмная тварь ушла. Наверное, я не спал, а впал в подобие шока. А когда очнулся, уже не был зелёным ребёнком. Тогда, в шесть лет, я счёл это лучшим вариантом исхода событий. Но, дурак, постарался забыть все события той ночи, списав их на кошмар. А теперь вернул свою сущность, но потерял мать. Какой же сложный этот мир…

Через час, а может и два, я всё-таки проваливаюсь в беспокойный сон.

***

трам-пам-пам-папам-папам-пам-пам…

Прежде чем открыть глаза, я улыбаюсь. Голос, звучащий в голове, я не перепутаю ни с каким другим. Мой братишка, моя новая семья. И песнь Природы. Открываю глаза. Сидит на где-то добытой хиленькой табуретке, в тёмно-синих вельветовых штанах, на плечи наброшена олимпийка, но в магазинах я таких не видел. Похолодало утром, да и солнышко не выглянуло. Володька.

– Доброе, – улыбается он. Какой же Володька всё-таки хороший человек. Поднимет настроение только присутствием, только глубоким зелёным взглядом, да чуть смущённой улыбкой.

– Приветик, – хриплю я. – Долго спал?

Сажусь на раскладушке, голова тяжёлая, будто туда залили свинец.

– Судя по всему, да. Часов двенадцать-четырнадцать.

– Долго тут сидишь?

– Неважно. Мы утром с мамой приехали. Повелители Стихий тоже прибыли.

Прислушиваюсь к звукам за палаткой. Невнятный гомон, спокойный, никакой опасности. Лагерь зелёных живёт в своём течении.

– Что на сегодня запланировано? – спрашиваю.

– Тебя надо бы показать Повелителю Воды. Днём мастер класс небольшой проведут.

– Это что такое?

– Инструктаж. Буря послезавтра надвигается. Хана нам будет. Обороняться придётся.

Володька не договорил. В палатку заглянула женщина чем-то похожая на его мать.

– Проснулся, – улыбнулась она и снова исчезла.

Я хмуро смотрю на Володьку. Он чувствует, как моя аура вновь постепенно начинает окрашиваться в мрачные цвета.

– Ты вчера весь день здесь был? – осторожно спрашивает он. – Я ничего от тебя не слышал.

– Вчера… – я мрачнею ещё больше. – Наверное, был самый ужасный день моей жизни. Дедушка сказал, что я убийца мамы. Это из-за меня она погибла.

Володька теряется и бегает глазами, не зная, что ответить.

– Брат, ты… не расстраивайся, – мямлит он. – Дедушка не со зла. И знай, мы так не считаем. Мы здесь все тебя любим. Ты один из нас. Да мы за тебя…

– Я знаю, – киваю, и на душе становится так хорошо, что плакать хочется. Наверное, если бы не зелёные ребята, я бы сломался.