Зелёный пёс Такс и Три мертвеца на один сундук. Часть 2

— Посмотрите, что это?

Селия удивленно подняла раскрытую ладонь, на которой лежала слегка выпуклая темная костяная восьмиугольная пластинка. На ее поверхности я различил какие-то линии, а всю ее покрывал сложный узор магических нитей.

— Эстелла Оскура! — хрипло каркнул Ханшери.

Мне показалось, что он готов рухнуть на колени перед девушкой.

— Молю вас! Даю любые деньги! Все, что угодно!

— Не надо, — Селия покачала головой. — Я просто дарю ее вам.

«От чистого сердца! — растроганно всхлипнула Первоконница. — И торг здесь неуместен!»

— Благодарю вас, леди! — Ханшери встал на одно колено и церемонно поцеловал руку зардевшейся от смущения магичке. — У меня сейчас нет возможности сделать вам равноценный подарок, но примите хотя бы это.

Граф снял с пальца и протянул девушке перстень с крупным черным камнем, в котором я уловил некую магическую структуру.

— Берегите эту вещицу. В ней находится ключ, который откроет вам в Тускулане многие замки. Если вы, скажем, захотите получить углубленное образование или занять причитающееся место, вам с радостью пойдут навстречу. Вы можете прийти в тускуланское посольство в столице Империи, предъявить перстень, и вам окажут любую помощь.

— Спасибо, — Селия поклонилась, принимая ответный дар. — Пусть у вас все получится!

— И у вас, и у вас тоже! Леди, господин Пампука, я рад, что познакомился с вами! Передайте мои извинения и наилучшие пожелания моему сыну. Я собирался навестить его еще раз, но не получится. Я срочно возвращаюсь в Тускулан!

Гр-р! И чего это он так торопится?!

МОНБАЗОР

— Ты не сердишься, что я просто так подарила ему Звезду? — тихо спросила меня Селия.

— А?

Признаться, я не сразу понял, о чем она меня спрашивает. Уставший после очередного тяжелого дня, я просто млел от близости своей девушки, сидя с ней на одном сиденье шарабана, весело катящего к дому. Сальешиш с белым зайцем устроился впереди. Там же находился и Такс, похоже, рассказывавший нашему юному другу о сегодняшних приключениях. По крайней мере, пару раз оттуда до меня доносилось восхищенное «Ух, ты!».

— Так ты не сердишься? — спросила Селия.

— Ах, да. Нет, конечно! — пользуясь тем, что нас не видит никто посторонний, я крепче обнял свою нареченную и, повернув голову, коснулся губами ее мочки уха. — На самом деле, от этих Великих артефактов одни неприятности. Нам с тобой она не нужна, а так ее никуда не пристроишь и не продашь. Стоит только заикнуться о том, что у нас есть такая штучка, так сразу налетят всякие архимаги, чиновники, коллекционеры и просто мошенники! Придется держать ее в прочном сейфе, да еще постоянно дергаться, чтобы не конфисковали и не украли. Так что ты, на мой взгляд, совершенно правильно поступила!

— Спасибо, — Селия плотнее прижалась ко мне. — С этим ты меня успокоил.

— С этим? — я почувствовал в ее словах некую недосказанность. — А есть и другое?

— Да… Мне как-то неспокойно. Получается, что я — потомственная темная магичка! Понятно теперь, почему судья Хаймепок не хотел, чтобы я сюда приезжала. Он, видать, знал…

— А ты — нет? Твои родители тебе ничего не рассказывали? — уточнил я.

— Нет, — Селия покачала головой. — Они ведь у меня обычные люди, не маги. Наверное, им не хотелось, чтобы прошлое на меня как-то влияло. И знаешь, я им за это благодарна. Ведь эта Зара, моя прабабушка, была настоящей злой темной ведьмой. Те драгоценности в ее комнате… их забирали у мертвых. Получается, она…

— Кто ее знает, может, она охотилась на всяких разбойников и отбирала у них добычу? — предположил я.

— Да, это могло бы все объяснить, — слабо хихикнула Селия. — Но я в самом деле не знаю, что делать. Меня ведь никогда толком не учили моей магии смерти. Немного стазису, немного — по медицине, по консервации, парочку мелких проклятий… и все. У нас она, конечно, не запрещена, но ее изучают, в основном, как дополнение к стихийным школам. Помнишь, я рассказывала, как несколько полных назад ко мне подкатывали из Сэрендинского городского холодильника?

— Ага…

Я хорошо понимал ее. В основе магии смерти лежит замедление всех процессов. И соединение ее со стихией воздуха, как у Селии, дает школу замораживания. Но у нас ей предпочитают придавать чисто прикладной, даже бытовой характер.

— А здесь я увидела и вообще почувствовала, насколько мощной и разнообразной может быть чистая стихия смерти! И самое главное, я понимаю: это мое! Именно в ней я могу многого достичь и многого добиться! Но я боюсь начать, потому что в итоге могу стать темной ведьмой как прабабушка! Разлюбить тебя и даже стать опасной!

Я задумался. Селия действительно подняла очень серьезный вопрос. Здесь не помогут поцелуи и заверения в любви, надо найти решение. Селия права в том, что магу смерти, равно как и жизни, проще стать темным, пойти на поводу своего эгоизма, низменных эмоций и сиюминутных желаний. Их подталкивает на ту сторону сама природа их стихии. И чем больше в них силы, тем более жесткий требуется внутренний контроль, чтобы не незаметно для себя не превратиться в равнодушного мерзавца, получающего энергию от чужих страданий.