Землемер

— А зачем вам ее слышать? Живите, наслаждайтесь жизнью! Я дал вам в руки могучее оружие — точно так же вы можете убирать любые звуки, образы, снимать боль… Нет больше зубной боли, стоит только закрутить кран!

Пауль представляет, как он проходит по жизни этаким водопроводчиком, завинчивая бесчисленные краны, один, другой, сотый, снова и снова… Есть в этом что-то неживое, думает он, что-то механическое, компонистское. Нет, это ему не нравится, никак не нравится.

— А я могу открутить кран снова? — осторожно интересуется он.

Невидимка тем временем сверяется со своим хронометром.

— Можете, но не сейчас, — говорит Вайдеман, поднимаясь. — Теперь у нас другое на очереди. Стучите в дверь, зовите вахмистра.

— З-зачем?!

— Скажите ему, что вам надо в клозет. Пусть он вас отведет, он обязан.

— Но я могу еще потерпеть, я пока не очень хочу…

— Делайте, что вам говорят. Речь не идет о вашем удобстве, черт возьми, но о вашей свободе! Вы ведь хотите вырваться на волю, бежать, хотите или нет? Зовите профоса, ну же!

— Вы его убьете?! — шепчет потрясенный Пауль. Какой ужас, ведь жертва даже не сможет разглядеть своего врага! Вайдеман невидим, это же нечестно! И потом опять заподозрят его, Пауля!

— Не говорите чепухи, — злится Вайдеман. — Главное, чтобы вахмистр открыл дверь камеры… Зовите же!

Не дожидаясь пока Пауль решится, он сам колотит кулаком в железную дверь, грохот наполняет коридор.

— Вахта! — орет Вайдеман. — Вахта, черт вас дери!..

Пауль испуганно поднимает руку, но Вайдемана уже не остановить, он кричит, стучит и требует. В коридоре слышно звяканье ключей и шарканье сапог вахмистра.

— Чего еще? — спрашивает он через дверь, совсем не зло, даже добродушно.

— Говорите же, говорите! — шепчет Вайдеман, толкая Пауля к двери. Пауль прижимает руки к груди, умоляюще смотрит на него, но тот непреклонен.

— Извините, мне нужно это… в клозет, — покорно бормочет Пауль в ржавчину двери.

— Громче, овца вы этакая! — требует Вайдеман.

— Чего дать? — переспрашивает вахмистр, ковыряясь уже ключом в замке камеры.

— Я хочу в туалет, — словно школьник на уроке, повторяет Пауль.

— Куда?

— В отхожее место, проклятье! — Вайдеман снова ударяет кулаком в дверь.

— Э-э… в отхожее, так сказать, место…

— После девяти вечера арестованным положено спать, — ворчит вахмистр. — Спать, а не шуметь.

Вахмистр отпирает железную дверь и отступает в сторону, давая Паулю возможность выйти. Вайдеман вдруг обхватывает Пауля сзади за талию, прижимается плотно к спине, давит животом. Пауль дергается, негодующе шипит и пытается вывернуться из противных объятий, но Вайдеман держит крепко, наваливается телом и толкает вперед. Да переставляй же ноги, шепчет он, раз-два, левой-правой! Пауль вынужден подчиниться, идти, просто чтобы не упасть, чувствуя себя полным идиотом, мысленно проклиная свою бесхарактерность и коварство Вайдемана. Словно два сиамских близнеца, они минуют вахмистра и, покачиваясь, двигаются в сторону выхода из гауптвахты.

— Эй-эй, — говорит вахмистр, — вам не сюда, вам же в отхожку, так это в другую сторону…

Вайдеман неожиданно отпускает Пауля и тот чуть не падает, но невидимка тут же дергает его за рукав назад и вверх, секунда — и Вайдеман подхватывает Пауля, берет его на руки, как жених невесту. Невеста сучит ногами и вырывается, что никакой новобрачной совершенно не пристало, но жених бьет ее снизу коленом и та смиряется, затихает, даже прижимается крепче к своему суженому. Вайдеман разворачивается на месте и теперь им виден остолбеневший от ужаса вахмистр — еще бы, ведь на его глазах арестованный поручик зашатался, подскочил в воздух, сложился почти пополам и исчез, растаял, пропал, будто его черти унесли!

— Иисус-Мария, дерьмо собачье! — выдыхает вахмистр, бросаясь вперед на подгибающихся ногах, в отчаянной попытке поймать невидимое загребая руками воздух, словно крестьянка солому. — Куда вы, господин обер-лейтенант, это нельзя!..

Вайдеман, словно в танце раскручивая замершего у него на груди Пауля, отступает по комнате, пятится от раскорячившегося вахмистра, увертывается, скользит. Вахмистр спотыкается и падает на колени, шарит ладонями по полу вокруг себя, словно ловит разбегающихся мышей.

— Господин обер-лейтенант, — воет он, — да что же это?! Мне же самому арест будет, господин обер-лейтенант!..

Пауль постепенно сползает из вайдемановых рук и его приходится то и дело встряхивать и подбивать коленом. Вайдеман уже покраснел лицом и тяжело дышит.

— Ключи, — пыхтит он, — ключи на столе…

Он подносит Пауля поближе, тот протягивает руку — цоп! — и связка ключей уже у него. Пауль обнимает Вайдемана за шею и шепчет ему что-то на ухо.

— Идиот, — негодует Вайдеман, — я, что ли, должен следить за вашим пальто?! Сейчас не время возвращаться, возьмите его шинель!..