Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

Дань с домениальных и частновладельческих крестьян взималась в основном в форме натуральной ренты. Виды продуктов натурального оброка определялись местными условиями и состояли из меда, пушнины (бобровой, куничной), хлеба (рожь, пшеница, овес). Часть дани, в частности "воловщина", "подымщина" и некоторые другие виды, как показывает люстрация домениальных земель Киевского княжества 1471 г., взималась деньгами.[328] Отсутствие в крестьянских дворах малоземелья при наличии больших массивов неосвоенных земель и оброчная система эксплуатации феодально зависимого крестьянства предоставляли ему значительный простор для проявления хозяйственной инициативы – непременного условия сравнительно быстрого восстановления экономики Юго-Западной Руси от разрушительных последствий Батыева погрома и последующих ордынских нападений. Отработочная рента занимала, по-видимому, незначительное место среди других форм эксплуатации зависимого крестьянства. Ее рост наблюдается к середине XV в. в связи с развитием поместного (фольваркового) хозяйства, прежде всего, в западных районах /79/ Великого княжества Литовского.[329] Тогда же стало более определенно проявляться усиление процесса имущественного расслоения крестьянства и тенденций крепостнического порядка, особенно в вотчинных владениях боярства.

Низшую и наиболее бесправную категорию крестьянства составляла невольная челядь. Многочисленные пожалования демонстрируют тесную связь между челядью невольной и землей. В общественно-правовых соглашениях XIV–XV вв. и более позднего времени рабы рассматривались как неотделимая часть движимого имущества поместного хозяйства.[330] Их правовое положение было неодинаковым. Посаженная на землю и ведшая свое хозяйство челядь приближалась положением к тяглому крестьянству и заметно отличалась от дворовой челяди, которая находилась на полном содержании у землевладельца. В великокняжеских поместьях количество челяди было незначительным. В частновладельческих имениях она в большинстве случаев использовалась в качестве домашних слуг. В целом роль подневольного населения в хозяйственной жизни не была сколько-нибудь значительной, и само рабство как общественное явление имело тенденцию к изживанию.

В Юго-Западной Руси документально хорошо прослеживается и такая феодальная корпоративная собственность, как земельные владения городских общин. Наиболее раннее свидетельство подобного рода относится к последней четверти XIV в. В 1374 г. подольский князь Юрий Кориатович и его брат Александр, предоставляя г. Каменцу магдебургское право, пожаловали его жителей землей "между Мухой и Боговицей… аж до Днестра".[331] Но, конечно, городское землепользование имеет более древнюю традицию. Люстрации господарских (великокняжеских) замков середины XVI в. отмечают наличие "пашни мещанской" и "уходов" (хозяйственную эксплуатацию угодий) в Киеве, Черкассах, Каневе, Чернобыле, Остре, Виннице, Житомире, Овруче.[332] Многочисленные сведения документального характера, относящиеся, правда, к концу XV–XVI вв., но вполне применимые для характеристики городов Юго-Западной Руси и их общественно-политического устройства в XIV в., собрал А. С. Грушевский.[333] Его данные свидетельствуют о том, что в тот период города полностью сохраняли феодальный характер, выражавшийся не только в сельскохозяйственных занятиях основной части их населения, но, прежде всего, в том, что большинство городов было собственностью отдельных феодалов и отбывало в их пользу разнообразные повинности. Сведения эти подтверждают вывод В. Т. Пашуто о Полоцке, Киеве, Витебске и других крупнейших городах Великого княжества Литовского, сохранивших в пору их подданства Литве /80/ свою "старину", в которой "ясно видна по источникам XI–XIII вв. феодальная боярско-вечевая структура власти, окрепшая под эгидой Литвы".[334] Конечно, подобное положение городов и их ремесленно-торгового населения было прямым следствием недостаточного развития процесса общественного разделения труда и роста товарно-денежных отношений, в чем несомненно сказывались отрицательные последствия ордынского ига.

Основные формы политической и правовой надстройки развитого феодализма, сложившиеся на землях Юго-Западной Руси к середине XII в., продолжали существовать и после включения большей части этих земель в состав Великого княжества Литовского, не претерпевая каких-либо существенных изменений почти до конца рассматриваемого периода. Основу их общественно-политического устройства составляла политическая организация господствующего класса с присущими ей чертами военно-политической иерархии, которая соответствовала расчлененному характеру феодальной собственности на землю. "Иерархия, – отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс в "Немецкой идеологии", – есть идеальная форма феодализма; феодализм есть политическая форма средневековых отношений производства и общения".[335] Организованный на началах вассалитета-сюзеренитета класс землевладельцев был "ассоциацией, направленной против порабощенного, производящего класса…"[336]