Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

Раздробленная на множество княжеских уделов-отчин и поэтому утратившая к XIV в. территориальное и политическое единство Чернигово-Северская земля не получила от литовского великокняжеского правительства подтверждения своей "старины". Тем не менее, и здесь местное боярство занимало господствующие позиции в экономической и политической жизни. Об этом, в частности, свидетельствует поручная запись группы новгород-северских и трубчевских служилых князей и бояр от 26 апреля 1388 г., в которой они на правах "доброй рады" и "вшего поспольства бояр прилюблением", "именем и моча (т. е. силой. – Авт.) вших земян" гарантирует польскому королю верность своего удельного князя Дмитрия-Корибута.[342] Естественно, такое же положение занимала феодальная знать и Подольской земли.

В рассматриваемый период сложившиеся к XIII в. границы крупнейших земель Юго-Западной Руси – Киевской, Чернигово-Северской, Волынской и Подольской – в большинстве случаев не совпадали с политическими рамками существовавших в них великих удельных княжеств. Важнейшими факторами, оказавшими воздействие на формирование территории этих княжеств в XIV в., были объективно существовавшая тенденция к их политическому объединению, а также влияние внешнеполитических сил, в частности, для Волынского княжества – борьбы Польского королевства и Литвы за Галицко-Волынскую Русь при активном участии Золотой Орды. Во второй половине XIV в. на этот процесс все более действенное влияние стала оказывать внутренняя политика великокняжеского правительства Литвы, стремившегося воспрепятствовать усилению отдельных княжеств Юго-Западной Руси и одновременно укрепить в данном регионе свою власть.

Наиболее эффективно тенденции политического объединения проявились в территориальном росте Киевской земли, утратившей во времена ордынского владычества прежний статус общединастического наследия Рюриковичей,[343] который препятствовал реализации давних политических устремлений местного бо- /83/ ярства, направленных на превращение Киева в столицу удельного княжества во главе с одним из представителей старшей ветви великокняжеского рода. С утверждением в Киеве на правах удельного князя Владимира Ольгердовича [344] киевское боярство поддержало его династическую программу, цель которой состояла, видимо, в распространении власти киевского князя на соседние земли Юго-Западной Руси и закрепление их за своими потомками. По свидетельству летописных источников, расширение территории Киевского княжества началось еще до утверждения власти литовских феодалов в Среднем Поднепровье и происходило, главным образом, за счет земель Чернигово-Северщины, бывшего Переяславского княжества и, в меньшей мере, за счет южных пространств, контролируемых Ордой. Так, белорусско-литовские летописи называют в числе киевских "пригородков", признавших в 1324 г. вслед за Киевом власть Гедимина, Черкассы, Канев, Путивль, Снепород и Переяславль-Русский.[345] Уже упоминавшийся "Список русских городов дальних и ближних" в рубрике "А се Киевьскыи гроди" дает 71 наименование укрепленных населенных пунктов. Из них 35 городов указаны по берегам рек Сулы, Псла и Ворсклы, вплоть до их верховьев.[346] С середины XIII в. большая часть этой территории находилась под юрисдикцией ордынских властей.[347] Создание "Списка" датируется 1396 г., следовательно, к концу XIV в. значительная часть днепровского левобережья уже была присоединена к Киевскому княжеству. Данные "Списка русских городов дальних и ближних" подтверждаются более поздними документальными источниками – жалованными грамотами киевских князей Александра (Олелька) Владимировича (1440–1455) и Семена Александровича (1455–1470). Так, Александр Владимирович пожаловал боярину Олехну Сохновичу в числе прочих имений "три городисча за Днепром: Бусурменское, Ярославское, Сальково".[348] Одна из грамот Семена Александровича была выдана им в Прилуках.[349] Он же пожаловал боярину Демиду село "у Путивля на имя Чаплища и землю Терн".[350] В конце XV в. некий боярин Осташкович владел селищем Еремковичи в Путивльском повете как "даниной" князя Александра Владимировича. [351]