Имя:
Раса:
Первоначальный вид:
Ранг
Уровень:
Характеристики:
Интеллект —
Сила —
Ловкость —
Выносливость —
Устойчивость к магии —
Умения:
Создать химеру?
— Ну, бл#ть, пошло говно по трубам!
Да
И плоть тех, кого не коснулась демоническая скверна, вспучилась, вставая на дыбы, отделяясь от треснувших костей, дабы, пузырясь и чавкая, слиться в нечто единое.
Одержимые замерли, пытаясь понять что за х#рня перед ними и с какой стороны ее лучше есть.
Мясник поднялся во весь свой не сказать что очень маленький рост.
— Убей!
Одно слово… один приказ… одна цель…
И началась резня.
Крупногабаритная туша химеры с разгона влетела в жиденькую цепь одержимых мертвецов, вминая особо неудачливых в кровавую грязь.
Взмах чего-то состоящего из двух рук и одного позвоночника, ощетинившегося осколками ребер, с чавкающим хрустом и скрежетом кости о кость, вгрызается в тело ближайшего ублюдка, пропахивая его тушку до середины грудины. Правая рука вместе с куском плеча отваливается от основного тела и брызжа кровью, валится под ноги мясника.
— РЕЗНЯ, НА#УЙ! — Нар подхватил с земли чей-то тесак и бросился к своему творению на помощь.
Левая рука все еще почти не отзывалась на команды мозга, но общее состояние организма, по субъективно-объективному мнению Отца Монстров, было достаточно удовлетворительным для того чтобы ввязаться в очередной замес.
Тычок в брюшину ближайшему обмудку.
Лезвие вязнет в задубевшей плоти монстра.
Искривленные пальцы-когти уже тянуться к лицу Нара, силясь поковыряться в его пустой глазнице и по возможности еще и в пока работающем глазу.
Темный, поддерживаемый Охотником, начал медленно подниматься на ноги, на ходу собирая во едино большую часть своего тела, размазанного по земле и стволу дерева.
Элендил что-то орал пришедшему в сознание бородатому колдуну.
Тот, по всей видимости еще не отошедший от близкого знакомства своей черепной коробки и какой-то коряги, не придумал ничего лучше чем закосплеить дракона.
С двух рук, ибо, а почему бы и да?
Два потока пламени, выблевываемые ладонями бородача, с головой захлестнули мертвяков.
Впрочем, колдун из бородатого был так себе, по крайней мере, против таких соперников. Нет, конечно же, десять секунд забористого фаер-шоу, наподобие того, что присутствует на концертах старого доброго "Раммштайн" — это неплохо, но трупешникам было чет как-то по#ер.
Разве что теперь они стали выглядеть как зомби-фрицы из "Wolfenstein", но не более.
Мясник же…
В очередной раз показал, что он конечно нереально крут, но до уровня Чака Норриса ему еще расти и расти.
Выползший из прорыва Инферно разоритель решил проверить, что крепче — его двуручник или коленный сустав младшего брата монстра Франкенштейна.
И сталь победила плоть.
Зазубренное лезвие с хрустом вошло в ногу мясника, превращая ее в нечто не слишком работоспособное.
Разворот корпуса.
Демон моментально прекращает попытки вытащить свое оружие из мяса и костей соперника, бросаясь в сторону. Клешня-тесак мясника лишь едва-едва задевает его черепную коробку, срезая часть скальпа.
Голова твари мотнулась от инерции, но ублюдок как-то сумел уйти и от последовавшего за первым ударом тычка лапой-копьем.
Из провала же начал вылезать второй демон.
Объятые пламенем мертвяки, с прибытием им на подмогу рогатой страхолюдины чутка преисполнились познанием, и устроили классический зерг-раш, но только без зергов.
Твари повисли на лапах химеры, мешая ей смешать мозги разорителя с грязью под ногами и перетягивая все внимание на себя.
Низкочастотный рев мясника, в бочину которого с хлюпом вошли тупые когти разорителя, огласил все близлежащие окрестности.
Технически, у мясника были некоторые шансы победить, если бы не одно маленькое но.
Внезапно, произошло нечто такое, что к хренам собачьим сломало все возможные и невозможные варианты дальнейшего развития замеса.
Нар почувствовал резкий толчок в грудь.
Опустил голову.
Еще подрагивающее оперение стрелы, засевшей между его ребер. Эльфийской стрелы.
Боли не было.
Короткий свист.
Вторая.
— Зовите меня Боромиром…
Глава 45. Наркоманские сны
Колян редко когда имел счастье узреть какой-нибудь сон, который отпечатается в памяти хотя бы до середины дня.
По большей части, все его сновидения сводились к паре секунд абсолютной и беспроглядной темноты, которая телепортировала его в новый день, сочащийся безысходностью и аморальностью уныния монотонного существования лоботомированного хомячка в ржавом колесе жизненного цикла.
Изредка, правда, темнота рассеивалась некими обрывками чего-то весьма специфического и крайне неприличного, во всех позах, коие завещала незабвенная "Камасутра" и маркиз де Сад.
Иногда снились кошмары.