Земли Падшего. Книга первая – Новое начало

Только вот капсула была рассчитана и на это. Всё что я смог сделать, так это судорожно задергаться. С расширенными от ужаса глазами я медленно погружался в вязкую массу, боясь вдохнуть. Одна из розовых трубок выскользнула из глубин студенистой массы и, словно живая змея, стремительно скользнула в рот, проникла в глотку, расширив гортань до упора, и скользнула дальше, в трахею и легкие.

Это было как-минимум больно, хоть и не так, как после изменения костей рук.

А затем легкие начали заполняться раствором. Я конвульсивно задергался, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни как-то вырваться. Сознание утопало в агонии умирающего тела.

«Так вот каково это…»

Додумать мысль не успел. Глаза закатились.

Глава девятая

Глава девятая

И снова привычная темнота. Перед взглядом медленно проявилась надпись, выполненная готическим шрифтом:

«Вы желаете возродиться в срединном мире?»

«Естественно…» — вздохнул мысленно.

В душе наконец поселилось облегчение. Биопанк, или как ещё назвать Серые Пустоши, мне не понравился. Это было ужасно, если выражаться литературным языком. Даже сейчас, снова лишившись тела и зависнув в темноте одним только сознанием, я ощущал, как меня внутренне потряхивало от произошедшего в конце.

«Бр-р…»

Сформировав мысль-желание, отправил её приблизительно наружу Сознания, куда-то в сторону надписи. Почти сразу та отреагировала, считав моё «послание». Надпись пропала, а передо мной проявилась карта полуострова с доступными точками возрождения, отмеченными белыми чашами — здесь это был символ Триединого Бога, отвечающего в том числе и за возвращение мертвых к жизни. Каким образом это относилось к вампирам, являющихся прямыми противниками адептов Триединого — без понятия.

Всего мне было доступно четыре чаши. Две в городе Калимат, одна за его пределами и одна где-то в лесах, возле Костяного Хребта, что отделял западное побережье от Проклятых Земель. Приглядевшись, с удивлением отметил, что все четыре точки довольно тусклые. Нажав на ту, что находилась недалеко от города, я не добился в общем-то ничего. Зато появилась новая надпись:

«Вы не можете возродиться на территории земель, из которых вас изгнали. Желаете возродиться на ближайшем безопасном кладбище?»

«Вот это поворот… Страус сделал оборот!»

Выразив согласие, я с удивлением отметил, что для меня загорелась новая точка! Далеко на севере Костяного Хребта, прямо в глубине Темного Леса вспыхнула кроваво-красная чаша.

Карта растворилась в окружающей тьме, а затем и тьма… тоже растворилась. Мир неуловимо поплыл, голова закружилась, снова ощущение падения и…

Потолок. Каменный.

Я прислушался. Ничто не нарушало покой этого места. Либо противник затаился и ждет, пока я выберусь.

Осторожно приподнявшись на локтях, выглянул наружу. Склеп. Вокруг — небольшая, даже скорее крохотная, каменная комнатенка с каменными саркофагами по периметру. Всего саркофагов было семь, по три с каждой стороны и один по центру, в котором появился я.

Выбравшись, отметил для себя, что остальные саркофаги слегка отличались от моего. Если тот, из которого я выбрался, был относительно целым и не имел крышки, то остальные или зияли дырами, либо на них была полуразвалившаяся каменная крышка-плита.

К слову, всё снаряжение было на мне — не даром оно привязано к душе. А то что в инвентаре — то в инвентаре и пропасть не может.

«Накуси выкуси, ур-род!» — рыкнул мысленно.

Я осторожно выглянул из комнатенки.

«Никого… Но страус бережет свои коко…» — продекламировал я про себя и прикрыл глаза, пробуждая вампирские ощущения и прислушиваясь.

Ноздри втянули витающие вокруг запахи. Мозг начал анализировать поступающую от рецепторов информацию. Я стоял так добрых минут пять, тщательно вслушиваясь в звуки и запахи, — именно вслушиваясь — пока наконец не пришел к выводу, что единственными запахами здесь были пыль, плесень, воск, которым мумифицировали мертвецов… и всё.

Не теряя бдительности, наконец подключил глаза. Прямо напротив моей комнатенки находилась идентичная, как бы отзеркаленная. Всего таких комнатенок было семь, и все они были расположены вдоль узенького коридорчика, где свободно мог пройти лишь я один, если не тереться и не толкаться, конечно же. Седьмая комнатка разместилась в левом конце коридора.

Пожав плечами, я пошел… направо. В сторону видневшихся там полуразрушенных каменных ступеней, ведущих наверх. Ноздри продолжали втягивать запахи, а уши чутко реагировать на малейшие шорохи.