Земли первородных. Избранницы (СИ)

  Раздался треск материи, и платье ошметками упало к ногам, а меня грубо толкнули вперед, так что я оказалась лежащей не письменном столе этого ублюдка, в спину впивались какие-то карандаши, а на теле расцветали синяки - как от рук, так и от губ лорда. Следующий полчаса своей жизни я постараюсь забыть, забыть как страшный сон, - думала я, когда первые минуты моих мольб и просьб сменились молчаливыми слезами. Мои попытки вырываться и царапаться тоже не принесли результата, с тем же успехом можно было воевать с каменной скалой.

  Я, казалось, раздвоилась - тело и голова существовали по отдельности. Райм хорошо знал, как обращаться с женщинами, а контролировать свое тело на сто процентов я не умела, поэтому он злорадно усмехался, комментируя, как я реагирую на его ласки и поцелуи, а я старалась не смотреть на него, молча сглатывая слезы обиды и боли, лишь уговаривая себе перетерпеть, не сломаться, подождать, надо подождать только дюжину дней. Такую невыносимо долгую дюжину дней. И тогда, возможно, в моей неправильной истории дракон спасет принцессу от принца. Если только принцесса доживет до этого момента.

  После того, как меня отпустили, я как-то на автопилоте доползла до комнаты, перед уходом выплюнув в лицо Райму свой главный козырь, что никаких детей он от меня не получит. Может сколько угодно меня насиловать, но наследников это не даст.

  - Терра защитила нас, слышишь, урод ты моральный, - по-моему я уже ничего не боялась в тот момент, стоя у дверей, в ошметках платья и в синяках, - пока я сама не захочу, не будет никаких детей.

  Райм усмехнулся, но что-то мне подсказывало, что он поверил моим словам.

  Следующие несколько часов я провела, сидя в ванной с давно остывшей водой, но я все терла и терла себя мочалкой, кожу уже саднило от моего усердия, но я смотрела куда-то глубоко в себя и молча клялась самой себе, что никогда от меня этот урод не дождется так нужного ему наследника. Никогда и ни за что. Костьми лягу, но не будет этого.

  Из комнаты я не выходила три дня. Еда появлялась у меня на туалетном столике, о моем пропитании не забывали, хранитель даже сподобился подавать не остывшую каппу и черствое печенье, а вполне себе горячие супы и что-то посытнее, но их я игнорировала, съедая от силы кусок хлеба и запивая его водой. На третий день моего добровольного заточения я испугалась своего отражения в зеркале: оттуда на меня смотрела городская сумасшедшая, не иначе. Безумные глаза в пол-лица, впавшие щеки, нездорового цвета кожа и в довершении всего лохматые волосы, с одной стороны короткие, с другой - длинные.

  Это зрелище меня моментально отрезвило. Мысленно встряхнув себя за плечи, я вздернула подбородок и решительно отправилась в ванную приводить себя в порядок. Только сойти с ума и не хватало для полного счастья. Не время раскисать, Александра, да, ничего хорошего не произошло, но ты жива и здорова, а значит война не проиграна. Она не проиграна, пока ты в это веришь. Вымыв волосы и одевшись в простое закрытое коричневое платье, аккуратно высунулась из комнаты. В доме царила тишина, впрочем как и все дни после бала. Я подозревала, что Райм с Риной куда-то укатили, но мне это было на руку. Спустившись вниз, все так же нервным сусликом замирая от каждого шороха, оказалась в том самом кабинете. Ножницы я обнаружила лежащими все там же на столе и, быстро схватив их, вернулась к себе в комнату.

  Ну вот теперь ты сама себе стилист, дожили и до этих дней. И с каким-то странным удовлетворением срезала остатки длинных волос. Теперь у меня было столь привычное мне удлиненное каре. Ладно, на каре это вообще было мало похоже, разве что длиной. В общем-то без разницы, все равно они сейчас высохнут и начнут слегка виться, и будет уже не так сильно заметно, что стригла я себя сама, и вышло криво-косо. Посмотрела на себя еще раз и решила попросить Терру-Ши или Варда что-нибудь мне наколдовать поприличнее на голове.

  Хранитель как и прежде не проявлял ко мне никакого интереса и поэтому я без всяких препятствий покинула дом, направившись на улицу Синего пламени.

  А в городе уже отчетливо пахло зимой. Радуясь, что догадалась перед выходом глянуть в окно и поэтому захватила накидку, накинула капюшон, так удачно скрывающий мою чудо-прическу, и быстро зашагала в сторону дома Варда. Холодный ветер пробирался под одежду, морозил щеки и нос, заставляя прохожих ежиться и ускорять шаг. Тут и там еще мелькали кучки разноцветной опавшей листвы, но деревья, такие нарядные еще дюжину дней назад, теперь сиротливо тянулись голыми ветками в темно-серое небо, которое предвещало не то дожди, не то уже первый снег. Интересно, какая тут будет зима, подумала я, запахивая поплотнее накидку и переходя на совсем уже быстрый шаг.

  В прихожую я ввалилась изрядно окоченевшая и потому забывшая, что накидку стоит снимать аккуратно и лучше бы предупредив окружающих, что они сейчас увидят. Но вместо этого я на автомате вручила вещи хранительнице и застыла под изучающими взглядами обитателей дома.