Земли семи имён

Он провёл ладонью по стене, резко распрямил пальцы, а затем проворно отпрыгнул, ухватив её за локоть:

– Пригнись!

Три громоздких камня выдавили внутрь мощные струи – точно как в той комнате, где остались стражники и правитель. Базальтовые глыбы, грохоча в ореоле брызг, прокатились вниз по коридору. Эхо затихло глубоко вдали, и Файф с Хедвикой вновь ринулись в широкую щель меж камней, откуда изо всех сил хлестала вода. Но на этот раз она была не ледяной, а лишь ласково-прохладной и больше не отдавала землёй и тиной.

Мотая головой, кашляя и протирая глаза, Хедвика следом за лютником выбралась на ту сторону стены. И замерла, зачарованная: прямо над ними возвышалось великое Грозогорье.

Они стояли в полуразрушенном дворе, среди грубо отёсанных стен, которые упирались во внешние стены города. Аркады, башни и крыши столицы отбрасывали густую тень на дворик и ворота, дорогу и поля, спящие вокруг. День выдался пасмурный, и в окнах уже зажигали огни, а фонари горели с самого рассвета.

Двор густо устелила гниющая листва, щедро припорошил мягкий снег. Оскальзываясь и держась за камень, Хедвика добралась до проёма в стене и выглянула наружу. Там, за сетью сухого чёрного шиповника, начиналась тропинка к городским воротам, нечищеная и заброшенная.

– Откуда ты знал, что этот ход ведёт к воротам? Откуда ты вообще знал про этот ход? – хрипло спросила она.

– Ты снова забываешь, кто я, – с неизменной усмешкой ответил Файф. – Сумеречным ворам известны тропинки, которые не увидишь при свете солнца. И, виноградная, гляди. Первый весенний дождь.

Да, в Грозогорье шёл первый после зимы дождь, и, хотя белая ведьма ещё не ушла из города, воздух стремительно теплел, и капли беззвучно падали в оседающие сугробы липкого кружевного снега.

– Но ведь ещё рано, – против воли улыбнулась Хедвика, подставляя ладони под солоноватые струи.

– Так сколько снега ты растопила моей магией, – рассудительно откликнулся лютник. – От этого потеплело, вот и дождь.

Она кивнула и вдруг ощутила такую слабость, что пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Файф, отбросив со лба мокрые волосы, подошёл и протянул руку.

– Вставайте, ваше величество. Время идти.

Хедвика ухватилась за его ладонь и встала, всё ещё чувствуя себя неловко в чужом теле. Очутившись на ногах, выпустила руку Файфа, пробралась сквозь кусты и, пошатываясь, побрела вперёд. Она отошла уже довольно далеко, когда лютник окликнул:

– Виноградная.

Хедвика обернулась, взглядом отыскивая его на тропе позади себя, но Файф и не думал выбираться из каменного двора.

– Решил вернуться в темницу? – слабо усмехнулась она, взмахивая руками, чтобы не потерять равновесие.

– Не то чтобы мне этого так хотелось, но, видимо, придётся, – на редкость серьёзно ответил он. – Двор заколдован. Он выпустит лишь невиновного. А я ведь действительно обокрал половину Грозогорья. Да и шаров отнял не один десяток.

Медленно переступая по хрупкому, похожему на матовый леденец насту, Хедвика вернулась во двор. Надеясь, что это сработает, подошла к Файфу, заглянула ему в глаза, изо всех сил подумала о себе. Растерянность и тревога, восторг и страх, напоказ – свобода и непокорность, а внутри – суета, жар да путаница чужих жизней…

Выставила вперёд ладонь, устало улыбнулась лютнику, тихо произнесла:

– Не пугайся. Сейчас станешь виноградным.

13. Карусель личин

Он стоял в луже стаявшего снега, растерянно закатывая длинные рукава рубахи, поддерживая на талии съезжающий пояс и оглядывая себя с недоумением и насмешкой.

Надо сказать, Хедвика оглядывала Файфа с не меньшим интересом: редко выдаётся случай увидеть себя со стороны. Он встряхнул руками, несколько раз кивнул головой, повёл плечами, привыкая к новому обличью. Усмехнулся, встретив напряжённый взгляд Хедвики:

– Я думал, у тебя глаза лисьи, а повадки волчьи. Нет, виноградная, глаза у тебя волчьи – расчётливые, холодные, что грозовое небо. А повадки лисьи: хитрости и тревоги не занимать.

Он неумелым жестом собрал в пучок влажные и густые каштановые пряди, подтянул широкие штаны и, не оглядываясь, миновал чёрные кусты и каменную осыпь у стен. Только сделав десяток шагов по тропинке, обернулся и с улыбкой позвал её по имени:

– Хедвика. Всё получилось. Возвращаемся в город.

– Зачем? – спросила она, не отдавая себе отчёта, что говорит. В голове шумело, и она со странной досадой разглядывала улыбку лютника на собственном лице.

– Помнится, ты хотела вернуть мне шар – вряд ли у тебя получится, но и для попытки лучше подыскать местечко поспокойнее. Под весну в предгорьях опасно. Просыпаются грвецы, плодятся химеры – все они голодны после зимы. Нам нужно вернуться под защиту стен. Не думаю, что ты сможешь защитить нас после того, как потратила столько сил. Я и подавно последние крохи исчерпал, что после шара остались. А главное, – он странно усмехнулся и смиренно-почтительно склонил голову, – ваше величество, Грозогорье осталось без правителя. Четверть часа назад он бесследно исчез из темницы в подземельях, где допрашивал владыку сумеречных воров… Правителю пора возвращаться во дворец.