Земля 2.0 (сборник)

– Сможешь ли ты излечить мое племя? – спрашивает шаман одну из двух безымянных рек, отступив на шаг.

Ответ приходит с плеском воды и шорохом листьев; шаман слышит его не ушами, но всем своим существом, как и медленный пульс Сердца:

– Для этого мне нужно попробовать его на вкус.

Ниже по течению лес был совсем другим. Ветров действительно давно не выбирался дальше окрестностей базы, оправдывая затворничество тем, что с ежедневными заботами главного врача не до прогулок. Так что сейчас ему все было в новинку – и буйное переплетение лиан, и гигантские стволы «бутылочных» деревьев, и голоса неведомых животных, то и дело раздававшиеся в чаще.

– Я думал, в лесу тише, – пожаловался он Вано. – Птиц ведь нет, откуда эти вопли?

Биолог бодро вышагивал впереди отряда, не выказывая признаков недомогания, хоть и прикладывался порой к ингалятору, сдвигая набок походную защитную полумаску.

– Горловые мешки ведроглотов видел? – охотно отозвался он. – Те еще резонаторы. Как у земных лягушек, только слышно даже дальше. Или вот моллюски в сезон спаривания свистят, что твой соловей, заслушаться можно. А ты совсем нашими открытиями не интересуешься?

– Да со здешней фауной что ни день, то открытие, разве за вами уследишь? – проворчал Алексей.

Моллюски, значит. Если разбираться, тут все животные по строению больше напоминали моллюсков – только преимущественно земноводных по образу жизни. Хотя находились даже летающие, точнее, планирующие виды. Махины, похожие на скатов, временами проплывали у них над головами, перебираясь с дерева на дерево. Но по крайней мере они это делали бесшумно.

Ветров вспомнил свои первые впечатления после высадки. Рай да и только, подумал он тогда. Местная биосфера казалась неагрессивной – крупных хищников, опасных для человека, на выбранной для колонии территории не наблюдалось, найденные вирусы и бактерии слишком отличались от земных по своей биохимии и соответственно не могли заражать земные организмы. Конечно, такие различия означали и то, что для питания здешняя органика не годится, – ну, разве что после значительной обработки. Некоторые растения земляне все же приспособили для кулинарных нужд, преимущественно в качестве приправ. Хоть у жизни на этой планете и был иной генетический код, белки она все же вырабатывала. Пусть и несколько экзотические.

В белки-то все и уперлось, мрачно подумал Ветров, перешагивая толстый ствол водяника. Это вездесущее растение пронизывало почву буквально повсюду, перекачивая воду рек в более засушливые районы. На планете, где жизнь так и не обрела полной независимости от водной среды, это было как нельзя кстати.

Белки… местные белки были недостаточно похожи на земные, чтоб служить пищей землянам, но в то же время достаточно похожи, чтоб связываться с рецепторами клеток иммунной системы. Говоря простым языком – вызывать аллергию. В первые месяцы жизни колонии аллергические реакции стали основной, пусть и мелкой, как тогда казалось, проблемой.

Масштабы проблемы земляне осознали, когда в одно прекрасное утро над всем окрестным лесом поднялось облако красной пыльцы. Вечная людская склонность к упрощению терминов – ее называли пыльцой, хотя биологически это были скорее споры местной плесени, которая буйством красок вполне заменяла полностью отсутствующие в биосфере цветы. В любом случае, людям некоторое время было не до терминологических тонкостей.

А потом несчастья посыпались на колонию одно за другим. Нашествие моллюсков – что это было, сезонная миграция или аномалия? Небольшие, не слишком быстрые, бледные и скользкие твари, потоком хлынувшие из воды, не могли навредить никому по-настоящему – разве что ребенка могли сбить с ног да задавить массой, но детей в колонии тогда еще не было. Однако слизь, которую они выделяли, оставляя за собой дурно пахнущие следы, тоже оказалась аллергеном.

И в довершение всего река решила выйти из берегов, затопив долину, где расположилось первое поселение.

Они тогда еще не знали, что стебли водяника имеют свойство внезапно раскрываться, фактически порождая новые русла рек. Что или кто служило «спусковым крючком» процесса – за все последующие годы биологи так и не разобрались.

Они знали, на что шли, точнее – летели сквозь вновь открытый пространственный тоннель «пульсирующего» типа. Что до прибытия следующей партии колонистов пройдут годы, а им выживать здесь с тем, что есть; что данные первичной разведки – это капля в море, и их может ждать множество неприятных сюрпризов.

Наверное, Ветров подсознательно ожидал от этой планеты подвоха. В частности, потому и оказался в числе выживших.

«Природа вызывала иррациональный страх у первобытного человека, а кто мы здесь, если не первобытные люди?»