Земля 2.0 (сборник)

Потому что нищие могут позволить себе лгать, а владелец сети эксклюзивных борделей – «ALL NATURAL!» – не может. С тем ценником, который Лонг заломил в своих заведениях, он должен был всегда и во всем демонстрировать кристальную честность. Натурала не отличишь от транса на глаз, паспорта и результаты тестов легко подделать. Если бы оказалось, что Лонг солгал о своих охотничьих подвигах, клиенты наверняка задались бы вопросом, а насколько натуральной плотью приторговывает китаец. Нет, репутация – это все в наше время подделок и сладких иллюзий. Лонг не врал. Он мог заблуждаться, бредить, мог стать жертвой галлюцинации, но солгать – ни за что.

– Ой! – тихо ахнула Маниша.

Гудвин мгновенно обернулся к ней. Все же оцарапалась, дурында. Загорелую коленку пересекала длинная алая черта. Гудвин спрятал бинокль в чехол, встал перед девушкой на колени и провел языком по царапине, ощущая солоноватый, привычный вкус. Когда он поднял глаза, девушка смотрела на него странно. Не так, как надо. С отвращением? С презрением? С жалостью? В любом случае Гувдину очень не понравился этот взгляд.

– В чем дело? – строго спросил он.

– Гляди, – по-прежнему тихо отозвалась Маниша. – Там, у дерева…

Гудвина даже потом пробило от облегчения – транса смотрела не на него. Он медленно обернулся. У дерева, покачиваясь, стояла тощая грязная самка. Стояла, подслеповато щурясь на яркий свет, легонько покачиваясь на кривых ногах. То есть тощей она была повсюду, не считая живота.

– Беременная, – пробормотал Боровой за спиной у Гудвина.

– Щенная, – хмыкнул бизнесмен.

На секунду ему подумалось, что самка с щенком в брюхе – тоже не самый худший трофей. Но потом он отмел эту мысль как пораженческую. Явился за самцом – значит, надо добыть самца.

Самка, расширив темные – словно совсем без белков – гляделки, качнулась к ним, к Гудвину и его спутникам. Хотя до нее было метров пятьдесят, бизнесмену почудилось, что пахнуло липким древесным душком. Отчего-то сделалось зябко, и это в самом яростном пекле здешнего бесконечного дня.

Сзади раздался какой-то стук. Гудвин повернул голову. Маниша упала с сухого ствола и лежала, широко – непристойно широко – раскинув руки и ноги. Гудвин умом понимал, что у трансы солнечный удар, что надо бы броситься к ней, побрызгать водой в лицо, но ступни словно к земле приросли. Первым к Манише подскочил Боровой. Самка позади низко, надрывно замычала, как будто прямо сейчас собралась рожать. Или, может, звук издавало все гнездо: утробный, протяжный, подземный гул, гудение потревоженного пчелиного улья. Почему-то вспомнилось самое детство, гундосая робоняня, читавшая на ночь сказки, – и одна сказка, жуткая, непонятная, называвшаяся «Как в джунгли пришел Страх». Про то, как Первый Слон правил миром, а потом отдал свое место Первому Тигру. А Тигр убил Быка и привел в джунгли голый, безволосый Страх с черными глазами. И Страх начал охотиться на детей джунглей. Кажется, няня включила тогда гипнорежим, и юный Гудвин описался от ужаса. После этого мать утилизировала няню – а он, Гудвин, возможно, именно в тот злополучный вечер решил, что сам будет на всех охотиться и сам станет Страхом.

Плохо осознавая, что делает, Гудвин наклонился, поднял прислоненный к рюкзаку штуцер, убедился, что оружие заряжено, и всадил в огромный живот твари пулю крупного калибра.

* * *

Однажды в джунгли пришел Страх. Страх был безволосый и голый. Интересно, голый и безволосый – это одно и то же? Или голый – это если без одежды? Но что такое одежда?

Я проснулся снова, но это был уже другой Я. И одновременно тот же самый. Часть большого, часть правильности, которая была до Я и будет после, которая все была МОЕ. На сей раз Я проснулся оттого, что МОЕГО стало меньше. Прошлый Я выплыл из розовой бессознательности медленно. Это было даже приятно, колыхабельно, радостно. Теперь Я словно выдернули на поверхность теплого розового озера (что такое озеро?), и этот, новый Я задыхался, еще не умея дышать.

Страх ходил на двух ногах и держал в руках палку, плюющуюся дымом и колючими мухами. Мухи кусали и… убивали. Страх умел убивать. Но потом пришел Первый Тигр и убил Страх. Только лучше не стало.

Второй Я задумался. В Тигре была правильность. Тигр был желтым и полосатым. Он был как тени, падающие на сухую траву. Желтость и полосатость помогала Тигру остаться незаметным, а незаметному легче подкрасться и убить Страх.