Земля 2.0 (сборник)

По­ра всплы­вать, по­то­му что на­вер­ху уже на­вер­ня­ка зо­вет ее, раз­но­сит­ся над во­дой го­лос ма­туш­ки Су­сан­ны и, да­же элек­трон­ный, зву­чит раз­дра­жен­но.

Во­семь­де­сят де­вять… и на се­кун­ду, уже по­чти вы­ныр­нув, Аля уви­де­ла-та­ки вда­ли се­рые дель­фи­ньи бо­ка в мра­мор­ных раз­во­дах сол­неч­но­го све­та – трое взрос­лых и ма­лыш. Мельк­ну­ли и нет, да и бы­ли ли, или так хо­те­лось уви­деть, что гла­за об­ма­ну­ли? Аля жад­но гло­та­ла воз­дух – на сто се­кунд за­дер­жи­вать ды­ха­ние бы­ло тя­же­ло. За­то те­перь мож­но рас­ска­зы­вать про Ни­кит­ку прав­ди­во, по­то­му что ложь про­тив­на Гос­по­ду, а го­во­ря­щий прав­ду со­всем на­обо­рот – при­я­тен и люб.

– Али­на! На бе­рег! Сей­час же! – Го­лос ма­туш­ки Су­сан­ны зве­нел над во­дой, и в его элек­трон­ных пе­ре­ли­вах слы­ша­лось, что Аля ей сей­час не очень при­ят­на и лю­ба, что ма­туш­ка сер­ди­та. Усмех­нув­шись, де­воч­ка по­плы­ла к бе­ре­гу, где тол­пи­лись уже осталь­ные из вто­рой груп­пы, за­кон­чив ку­па­ние и ку­та­ясь в по­ло­тен­ца. В ко­ляс­ке у са­мой кром­ки во­ды спал, уро­нив го­ло­ву на грудь, Иг­рек, во­ло­сы у него бы­ли мок­ры­ми – дев­чон­ки на­брыз­га­ли, что ли?

– Ну? Аль? Ви­де­ла Ни­кит­ку?

Аля из­да­ле­ка по­ка­за­ла из во­ды боль­шие паль­цы. Ви­де­ла, не вол­нуй­тесь. По­дроб­но­сти бу­дут, не со­мне­вай­тесь. И как он плыл, смеш­но дер­гая хво­стом, и как мам­ка его но­сом ще­ко­та­ла…

– Али­на! – Ма­туш­ка Су­сан­на не ды­ша­ла уже сто семь­де­сят с лиш­ком лет, но сей­час сде­ла­ла па­у­зу буд­то бы для тя­же­ло­го, уста­ло­го вздо­ха. – Возь­ми ко­ляс­ку с Иго­рем. Де­воч­ки, вто­рая груп­па – марш до­мой! Вон уже тре­тья идет ку­пать­ся. Кремль свой бу­де­те ло­мать?

Аля сморг­ну­ла вод­ные лин­зы в под­вес­ной кар­ма­шек, по­смот­ре­ла – от­лич­ный вы­шел кремль, с баш­ня­ми, окру­жен­ный рвом. Вы­со­кий, ей по­чти до по­я­са.

– Пусть тре­тья груп­па ло­ма­ет, ес­ли за­хо­тят, – ска­за­ла тем­но­гла­зая Ма­рья. Она пес­ча­ные сте­ны са­ма вы­рав­ни­ва­ла най­ден­ной в во­де длин­ной ра­куш­кой. На­вер­ня­ка на­де­я­лась, что дев­чон­ки из тре­тьей не за­хо­тят ло­мать, до­стро­ят и бу­дут иг­рать, а там, гля­дишь, и до зав­тра про­сто­ит.

– Иди­те, де­воч­ки, с Бо­гом, – кив­ну­ла глад­кой ту­по­ло­бой го­ло­вой ма­туш­ка Су­сан­на. – Пе­ре­одень­тесь, по­мо­ли­тесь и го­то­вить на­чи­най­те. Али­на, ты се­го­дня по сто­ло­вой стар­шая. Ан­фи­су не ставь кар­тош­ку чи­стить, она ее как то­по­ром ру­бит, на очист­ках боль­ше оста­ет­ся, чем в ко­тел идет…

Ан­фи­са по­ну­ри­лась, хо­тя де­ла­ла она так на­роч­но, что­бы не ста­ви­ли на нелю­би­мую по­вин­ность.

– Из тре­тье­го био­ба­ка до­стань­те все мя­со, там для бор­ща мно­го, я но­чью ту­шен­ку сде­лаю, – про­дол­жа­ла ма­туш­ка Су­сан­на, ме­то­дич­но ка­чая верх­ним щу­паль­цем, как ру­кой, бы­ла у нее та­кая при­выч­ка. Але ка­за­лось то­гда, что сквозь ме­тал­ли­че­ское те­ло мож­но уви­деть жен­щи­ну внут­ри – вы­со­кую, су­хо­па­рую, с под­жа­ты­ми гу­ба­ми и рез­ким под­бо­род­ком. – Али­на, вы­мой бак и по­ставь на рыб­ную про­грам­му… Тре­тья груп­па, под­хо­ди­те.

Дев­чон­ки по­до­шли, по­кло­ни­лись, воз­буж­ден­но гля­дя на во­ду, хи­хи­кая и за­гре­бая пе­со­чек бо­сы­ми паль­ца­ми.

– Хо­ро­ша во­дич­ка? Теп­лая се­го­дня?

– Не ло­май­те наш кремль, а? Смот­ри­те, ка­кой слав­ный вы­шел…

– Иго­ре­чек, ты то­же ку­пал­ся? Вы его че­го, в мо­ре ма­ка­ли?

– А Аль­ка в глу­би­ну пла­ва­ла и дель­фи­нов ви­де­ла!

– Врет!

– В на­шей груп­пе не врут! Мо­жет, у вас есть вру­ши, но по се­бе дру­гих не су­дят.

Иг­рек счаст­ли­во улы­был­ся Але – он ее все­гда узна­вал, да­же во вре­мя ужас­ных при­сту­пов, ко­гда ему при­хо­ди­лось ста­вить в рот спе­ци­аль­ную рас­пор­ку, что­бы он се­бе язык не от­грыз. Ба­тюш­ка Алек­сей пред­по­ла­гал, что при­сту­пы сов­па­да­ли с цик­ла­ми дви­же­ния Лу­ны во­круг пла­не­ты Зем­ля на дру­гом кон­це Все­лен­ной (де­вя­но­сто све­то­вых лет!). Че­рез чер­ную пу­сто­ту и об­ла­ка све­то­вой пы­ли древ­няя бе­лая Лу­на при­тя­ги­ва­ла кровь Иго­ря.

Де­воч­ки шли до­мой меж­ду невы­со­ких хол­мов, по­рос­ших дон­ни­ком, лю­цер­ной, чи­стя­ком, – ма­туш­ка Пав­ли­на сле­ди­ла, что­бы рос­ли и от­се­и­ва­лись са­мые ме­до­нос­ные тра­вы. По­ка пчел не раз­мо­ро­зи­ли, го­во­рят, са­ма но­си­лась, вруч­ную опы­ля­ла. Аля хо­ро­шо пред­став­ля­ла, как по бе­ле­сым, не про­рос­шим еще чер­но­зе­мом хол­мам, но­сит­ся Пав­ли­на в лег­ком ше­сти­ру­ком те­ле и на­кло­ня­ет­ся к каж­дой бы­лин­ке, из­ги­бая длин­ный ме­тал­ли­че­ский по­зво­ноч­ник.

Иг­рек бла­го­душ­но мы­чал, по­ка­чи­ва­ясь в сво­ем крес­ле, щу­рясь на солн­ца сквозь про­зрач­ное, го­лу­бо­ва­тое стек­ло ку­по­ла Дом­мы. Бе­лый Ве­ли­кан сто­ял в зе­ни­те, а сни­зу к нему под­кра­ды­вал­ся крас­но­ва­тый Кар­лик, буд­то на­ме­ре­ва­ясь ис­под­тиш­ка уда­рить в спи­ну, как кто-то ко­го-то ко­гда-то то ли у Шекс­пи­ра, то ли у Пуш­ки­на.