Земля 2.0 [сборник]

Вика сидела на сгибе его руки и обнимала за шею. В глазах ее сияла Караппа.

— Ты все-таки жив, — сказал Храпнев.

— Нет, — качнул головой Вальковский, — это, скорее, посмертие, другая форма жизни. Понимаешь, я ни черта не понял. Мы вообще мало что понимаем, да? Мой поступок… Моя смерть — это оттого, что я все неправильно… Нет, так не объяснить. Мы здесь можем достичь реального бессмертия.

— Ты уверен?

Вальковский кивнул.

Он был черный и синий, в черных рубашке, брюках и с синим носом, но все же он был Вальковский. Женька. Не сон.

Или это я его сейчас создал, подумал Храпнев, прижимая к себе Лисс.

— Понимаешь, в чем дело, — сказал Вальковский, — это простая истина. Все есть любовь. Лешка, нас просто пытаются научить этому.

— А мы, типа, тупые.

— А мы дети, Лешка. Вроде бы взрослые, но ни черта и ни в чем не смыслим. Как ты. Как я. Как Барабанов. И если бы Вика не любила меня, я бы умер на самом деле.

— А дальше? — спросил Храпнев.

— Не понял, — сказал Вальковский.

— Что дальше? Научимся мы любить, как они хотят, и что? Что там — дальше?

Вальковский улыбнулся.

— Весь космос.

Он повернулся и понес Вику в синие сумерки, за щиты, прочь от станции, от могилы.

— Весь космос, — эхом повторил Храпнев, глядя, как мертвый-немертвый Вальковский с Викой медленно исчезают, сходя вниз по насыпи.

Странно, подумалось ему.

Мы что, получается, не любили до этого? Я разве Дашку не люблю? Люблю. И что мне какой-то космос? И бессмертие мне, извините, на шиша? Хотя, конечно, любопытно…

От станции светили фонарем. Наверное, Рогов.

Храпнев посмотрел на Лисс. Девочка спала, свернувшись калачиком на руках. Ему очень хотелось, чтобы ей снились добрые звери и люди. И чудеса. Но он был почти уверен, что она притворяется.

— Кто мы? Дети, — прошептал Храпнев.

И побрел навстречу беспокойному свету.

Виктор Точинов Молчание Гагарина

Связь с Гагариным прекратилась 27 мая 2155 года по земному летоисчислению (иначе говоря, 8-го года Исхода), когда не состоялся очередной полуденный сеанс связи.

Вернее, не так… Спутник-ретранслятор работал исправно, более того, с Новоросы исправно шла на спутник тактовая частота, но и только. Однако никто не пожелал этой частотой воспользоваться. Никто не вышел на связь.

Следующий, шестичасовой сеанс также не состоялся. На вызовы по аварийной частоте Гагарин не откликался. Такого никогда не случалось, и стало ясно: на поверхности Новоросы стряслось нечто нештатное. Синяя тревога, объявленная после первого пропущенного сеанса, превратилась в красную.

Самого страшного пока никто не допускал: автоматика отрапортовала бы на «Ковчег-2» о разрушении любого из трех защитных куполов и любого из сооружений, о любом фатальном сбое в системах жизнеобеспечения. Даже если бы в Гагарине одномоментно не осталось бы ни единого живого человека, сигнал все равно бы ушел на «Ковчег», вращавшийся по гелиоцентрической орбите. Не ушел. Первое поселение землян под чужими звездами, очевидно, осталось целым и невредимым. Но отчего-то не выходило на связь.

В 19:27 по бортовому времени у генерал-полковника Воронина, главы экспедиции, собралось экстренное совещание. Одиннадцать начальников служб — не все, лишь те, кто имел хоть какое-то отношение к сложившейся ситуации. Плюс сам генерал, плюс марсианин Залкин.

«Тринадцать — нехорошее число, — подумал Воронин, хотя обычно не придавал значения суевериям. — Не надо было приглашать марсианина…»

Залкин не имел отношения к марсианам, прилетавшим на Землю и третировавшим безвинных землян боевыми треножниками и лучами смерти, — лишь в фильмах и романах прилетавшим и третировавшим, разумеется: следов тех марсиан за все десятилетия колонизации Марса так и не обнаружили.

Он был на «Ковчеге-2» представителем Фонда «Завтрашний день», штаб-квартира которого находилась на Марсе. И штаб-квартиры большинства корпораций, учредивших фонд, находились там же, подальше от терзаемой катаклизмами, экологическими и гуманитарными катастрофами Земли.

И попробуй такого не пригласи… Сам явится, да еще и наложит вето на любое не устраивающее его решение, — имеет право, половина финансирования программы «Исход» осуществлялась и осуществляется на деньги Фонда. А если копнуть глубже, то больше половины — множество сопутствующих, но не связанных напрямую с Исходом программ «Завтрашний день» оплачивал единолично.

Воронин вздохнул и начал совещание. Коротко, в нескольких словах обрисовал ситуацию — все и без того были в курсе дела. И первым делом обратился к Ревичу, отвечавшему, среди прочего, за связь и за группировку спутников, вращавшихся вокруг Новоросы.

— Что с визуальной разведкой?

— Сделали, что могли… Скорректировали орбиту СВН-12, сейчас он каждые два с половиной часа пролетает над Гагариным. Ну, почти над Гагариным, но небольшое отклонение не имеет значения.

— И?

— Облака… — сказал Ревич виновато, словно облака над поселением появились исключительно по его халатности. — Мощный фронт. Случаются небольшие разрывы, но пока спутник ни на один из них не подгадал.