Земля 2252

Поняв, что мысленно разговаривает сам с собой, Ливадов чертыхнулся. Раньше подобного не замечал. Не тронулся ли он умом?

– It’s in the car[2], – велел Рамирес, когда подошли к джипу.

Невеликих знаний Андрея хватило, чтоб узнать английский язык и то, что о нем было сказано не как о человеке, а о предмете. Он раб, и этим все легко объясняется. Погоди же ты, Рамирес.

– Yes, sir[3], – кивнул негр.

Чернокожий махнул рукой Ливадову и, обойдя джип, потянулся к правой задней двери автомобиля. Открылось просторное багажное отделение, полностью изолированное перегородкой от салона автомобиля. Пол из ребристого металла, и вся прочая отделка тоже была металлической, окрашенной в стальной цвет. Стекла закрывала железная сетка в мелкую ячейку, и больше никакого убранства, кроме горевшей в потолке плоской лампы размером с ладонь.

Скотовозка. Рамирес не случайно купил раба: все-то у него предусмотрено для перевозки живого товара. Андрей выругался. Хоть бы он и в самом деле вздумал перепродать его русским.

– Come on[4], – равнодушным голосом сказал негр.

Ливадов уселся на пол багажника и втащил себя внутрь. Дверь закрылась, отрезав от внешнего мира. Враз обрубив и разговор Рамиреса с белобрысым: снаружи не слышно ничего. Стекла черные, непрозрачные. Полная изоляция.

– Тепло хоть, – пробормотал Андрей и поежился. В одних трусах было холодно. Он продрог и радовался даже теплу скотовозки. Думал, что лампочка погаснет, однако она продолжала милостиво светить.

Андрей протянул себя к перегородке между багажником и салоном и, опершись о стенку, закрыл глаза. Как же обманчиво может быть первое впечатление. Думал, что Рамирес хочет помочь, а оказалось – только купить.

– Я выберусь, – прошептали пересохшие губы. – Обязательно выберусь! Спасу себя и Женьку!

Внутри Ливадова закипала решимость и злость, что будут его проводниками к свободе. Это его надежда! Хотелось бы верить, что его все же скоро выкупят! Очень хотелось, однако не стоит уповать только на удачу.

Дверь вдруг открылась.

– Давай сюда руки, – сказал Рамирес. За его спиной маячил негр. – Наручники сниму.

Когда браслеты были сняты, хозяин Ливадова кинул пластиковую двухлитровую бутылку с водой.

– Пей.

Чтоб тебя… Улыбается. Ругнувшись про себя, Ливадов с жадностью набросился на воду.

– Наверно, и есть хочешь, – продолжил Рамирес, – но обожди. Задерживаться тут больше не станем. Я уже должен быть в Ярославле.

Глава 7 Нетчип

Евгения Ливадова слушала щебетание настоящих живых птиц в университетской оранжерее на двадцать седьмом этаже. В руке стакан с яблочным соком, сама лежит на деревянном шезлонге. Рядом фонтанчик, тишь и благодать. В самом центре искусственного сада.

Одна… На курорте, блин! Женька закусила губу, чтобы не выругаться покрепче.

Думала скинуть надоевший халат, оставшись в топе и шортах-трусиках, но стеснялась, подозревая, что пребывает под непрестанным наблюдением невидимых камер. Большой брат следит за тобой! Так, кажется, говорили о грядущей эре тотального контроля; для Женьки будущее наступило.

Сюда привела Яна. Сказала, мол, отдыхай, и пообещала вернуться через час. Чтобы провести первый урок. Ливадова выдержала несколько минут после того, как за пальмами скрылась могучая спина помощницы профессора Мартынова и одновременно ее надзирательницы, и обследовала предоставленный для отдыха зеленый уголок. Нашла запертые двери и высоченные окна от пола до потолка, явившие незабываемый вид на Новосибирск двадцать третьего века. Но лазейки, чтобы сбежать, нет.

Да и куда бежать? Ливадова почувствовала, что опять вот-вот разрыдается, и попыталась взять себя в руки… На сей раз удалось. Может быть, потому что сегодня копила внутри себя ненависть на похитителей и почти не молилась? Молитвы… Нет, она не станет ни говорить, ни думать ничего плохого про молитвы. Она верит и будет верить, что Бог поможет ей и брату. Она будет молиться каждый вечер, перед сном, но и сама должна что-то предпринять.

Бежать без оглядки… Куда?.. Как выжить в новом мире, где ты меньше, чем никто. Ты – рабыня, собственность университета. Ах да… Уже не университета, ее купили. Глаза все-таки увлажнились, но Ливадова смогла побороть слабость. Не дождетесь! Она не сдастся. Только что же делать?

Холодный отстраненный разум, который Женька смогла услышать в собственной голове, настаивал лишь на одном. Ты обязана освоиться в новом мире, а для этого… Для начала нужно принять его. Согласиться, что рабыня, но не забывать слов Артуровой про полугражданство. Яна говорила, что подобное возможно с позволения ректората. А теперь? Согласится на волю для нее новый хозяин? Сколько оставаться рабыней?

Ливадова смотрела невидящим взором на цветы в трех шагах от шезлонга. Девушку донимал единственный вопрос: как освободиться? Она обязательно получит свободу! Но каким образом? Что за человек этот Владимир Владиславович? Может, сойдемся на постели?