Земля

— Вали нахрен урода. — Штаб–сержант нисколько не колебался, он прошел не одну войну, убил множество людей. В Нортонии порой расстреливали жителей целыми деревнями: построили в несколько рядов и положили всех с пулемета. Иногда от скуки подвешивали оживших мертвецов на деревья и практиковались по ним в стрельбе. Этот инопланетянин не будет исключением и отправится в чертоги к своим богам. Трое солдат, как ни в чем не бывало, вернулись обратно на позиции. Если о произошедшей самоволке узнает лейтенант и попытается учинить разборки, будет очень плохо… лейтенанту. Для сосунка операция по освобождению Хьюстона стала первым боевым крещением, в то время как Шелл и двести тысяч других солдат проливали свою кровь в битвах с местным населением, назначенный недавно лейтенант просиживал свои штаны в тылу. Ни ему указывать, что сержанту можно и нельзя делать.

Семь часов киборги не проявляют никакой активности, установилась тишина. Солдаты используют время для отдыха, а то последние двое суток выдались активными. 138–й батальон не выдержит серьезного столкновения — противотанкового оружия мало, особенно зарекомендовавших себя ''Джавелинов'', из бронетехники ничего серьезнее ''Страйкеров'' нет, общие потери в батальоне перевалили за сотню человек. Как освобождать Хьюстон с такими потерями? Жалкие двадцать километров продвижения дались американцам большой кровью, технологическое превосходство врага дает о себе знать, выручает неэффективная, а зачастую и глупая тактика врага. Удерживать позиции и организовывать оборону грамотно киборги умеют из рук вон плохо. Солдатам мало рассказывали про нынешнего врага, из имеющейся информации ясно, что арконцам нужны ресурсы Элетании. Утешает факт, враг не устраивает геноцид, на захваченных территориях людей не истребляют. Взвод Шелла пару раз встречал беженцев из Хьюстона, которым удалось пробраться через оккупированную местность к людям. Беженцы и рассказали о творящемся в городе. Киборги создают фильтрационные лагеря, помещают туда всех кого поймают. У каждого человека пришельцы проверяют состояние здоровья, вшивают в руку идентификационный чип, затем куда–то отправляют. Тех, кого взяли с оружием и имеющих армейскую подготовку, держат в лагерях с усиленной охраной. Массовые казни или расстрелы вроде бы не устраивают. По сельской местности постоянно рыскают патрули, которые хватают безоружных и уничтожают партизан. В самом Хьюстоне иномиряне за прошедшую неделю окопались основательно, перебросили дополнительные силы, строят систему обороны и инфраструктуру. Выкурить железяк оттуда будет очень непросто… Помимо всего прочего у врага на низкой орбите болтается флот из тридцати космических кораблей громадных размеров

— Противник! Приготовиться к бою!

Ну вот, перерыв закончен, новая атака. Сержант начал разглядывать через оптику своей винтовки идущего на прорыв врага

— Что новенькое… — пробурчал под нос Оскар. Медленно к американским позициям ползет арконская бронетехника, уже виденные раннее парящие танки, чуть позади них колесные машины, похожие на БТРы. Трехосная ходовая часть, приземистый корпус, на крыше какой–то контейнер, скорее всего боевой блок с ракетами. Между инопланетной техникой мелькают размытые силуэты пехотинцев в оптическом или адаптивном камуфляже.

Американцы уже заняли позиции и подготовились к отражению атаки. Расчеты с ''Джавелинами'' практически синхронно произвели пуски ракет, которые быстро нашли свою добычу. Боеприпасы поразили два арконских танка сверху, где система лазерной защиты не могла защитить. За что Шеллу нравятся машины врага, так это за то, что они хорошо взрываются. Первый парящий танк превратился в огненный шар, башню отбросило футов на тридцать в сторону, попутно убив четырех пехотинцев. Во второй машине кумулятивная струя мгновенно убила экипаж, но не повредила хранилище с топливными элементами. Взрыва не произошло. Киборги не медлили с ответом. Те самые трехосные машины оказались мобильными ракетными батареями, последствия из залпа оказались поистине страшными. На американских позициях рвались десятки реактивных снарядов, штаб–сержанта Шелл только чудом не зацепило. Будь он пятью футами левее, сейчас бы превратился в мясной фарш. А так немного посекло лицо осколками, мелочь, за пару часов заживет. Несколько минут невозможно было поднять голову из–за разрывающихся совсем рядом ракет.