Земля

Порой Юн Сан Ер принимался разыгрывать роль сердобольного человека. С показным сочувствием он начинал убеждать Сун Ок, что женщине работать вредно, что от работы она поблекнет раньше времени, испортит себе фигуру и нежные ее руки станут грубыми. В уговорах Юн Сан Ера сквозило оскорбительное для Сун Ок желание хозяина сберечь принадлежащую ему вещь.

Сун Ок взялась за землю не только из желания помочь своей матери и племяннице обработать их участок. Ей хотелось стать независимой. Сун Ок опротивела унизительная роль игрушки помещика. Ей было стыдно, что она живет лишь для забавы хозяина, ради утоления его грубых желаний.

Вспоминая о своем прошлом, Сун Ок испытывала чувство тошнотворной гадливости. Пустая, беспутная жизнь! Какая радость в том, что она нарядно одевалась, ела досыта? Быть содержанкой — как это унизительно!

Всю ночь Сун Ок не сомкнула глаз, перебирая в памяти нескладно прожитые дни…

* * *

По земельной реформе у Юн Сан Ера конфисковали всю землю, но участок, купленный им для Сун Ок, остался за нею. И Сун Ок радостно было сознавать, что земля, которую она обрабатывает, не подарок помещика, а принадлежит ей по праву. Государство сделало ее законной владелицей и участка, и дома, в котором она живет. И Сун Ок ясно поняла великий смысл земельной реформы; она познала ее справедливость на собственном опыте и была безмерно благодарна новой власти. Благодарна и за то, что ей выделен был участок, и за то, что новая, народная власть помогла ей осмыслить жизнь, ее правду. У Сун Ок на многое открылись теперь глаза.

Почему на свете устроено так, что одни живут в довольстве, не ударив для этого пальцем о палец, а другие день-деньской трудятся и все-таки не могут себя прокормить? Бедняки называли это «судьбой». Но правильно ли это?

«Землю — тем, кто поливает ее своим потом! Крестьянам, которые ее пашут!» — эти простые слова заставляли задуматься о многом. Сун Ок постигла глубокий смысл лозунга новой власти: «Кто не работает, тот не ест!»

Кэгутянь, конечно, не могла все эго понять. При каждой встрече с Сун Ок старуха приставала к ней с льстивыми уговорами:

— Замуж, замуж бы тебе, красавица! Зачем надрываться на тяжкой работе, когда есть другие ходы и выходы? Жила бы себе в холе, в богатстве, в спокойствии.

Сун Ок отмахивалась от пристававшей старухи. Она еще не встретила человека, за которого с охотой пошла бы замуж. Да и вообще как-то не думала о замужестве… А с другой стороны, ей ведь еще и тридцати нет! Не может же она на всю жизнь остаться одинокой?

Может быть, она хранила верность Юн Сан Еру?.. Нет, ее сейчас и содержанкой-то не назовешь. Посещения Юн Сан Ера стали редкими; да и раньше он уделял ей не так уж много внимания. Ему в этих краях принадлежали большие угодья земли и леса; приезжая сюда по делам, он задерживался ненадолго. В Сеуле, по слухам, у него есть еще одна содержанка — с ней он и проводит почти все свое время…

Наезжая в городок, Юн Сан Ер останавливался в гостинице «Тэсон». Поговаривали, что он покровительствовал дочке содержателя гостиницы. Но теперь наезды эти почти прекратились: после освобождения Кореи Юн Сан Ер совсем перебрался в Сеул. И Сун Ок вовсе не хотелось, чтоб он оттуда вернулся.

Однажды, когда Сун Ок сидела у себя дома одна, погруженная в свои мысли, к ней снова наведалась Кэгутянь: чесать языком — ее любимое занятие.

— Вот живешь на белом свете и о каких только удивительных делах не услышишь! — начала старуха, закатив глаза и сложив руки. — Говорят, в деревне Бэлмаыр крестьянин один… Эх, имя-то его я и забыла! Как его?.. Вспомнила: Куак Ба Ви! Так вот, всю свою жизнь ходил этот Куак Ба Ви в батраках. Жил бобылем. А теперь — нате! — получил земельный надел. Да еще чью землю-то: помещика, у которого он батрачил! Каково, а? Что ты на это скажешь, красавица? — Старуха насмешливо сощурила глаза.

— Одно могу сказать: хорошее дело! — сказала Сун Ок и, желая досадить непрошенной собеседнице, шутливо добавила: — А не выйти ли мне за этого бобыля замуж?

Старуха всплеснула руками и покатилась со смеху:

— Ха-ха-ха! За батрака! За голоштанника? И это после того, как ты отказалась от жениха из богатого дома?

— Что ж тут такого? Не велика беда, что он батрак, если мы понравимся друг другу. Чем же это плохо — с батраком жить? Ведь земля-то теперь у него есть! — все тем же шутливым тоном продолжала Сун Ок.

— Так-то оно так, да все же лучше подыскать себе подходящую пару. Почему это тебе понадобилось выйти замуж именно за батрака?.. Посуди сама: может ли сравниться какой-то батрак с человеком богатым, солидным? Правду я говорю, красавица.

Кэгутянь говорила с самым серьезным, участливым видом, как доброжелательница, дающая разумный совет заблуждающейся, не понимающей своего счастья женщине. Но чем больше поучала она свою собеседницу, пытаясь заставить ее прислушаться к «голосу разума», тем большее возмущение поднималось в душе Сун Ок.