Земля безводная

— Вашему другу, — сказал он наконец, — показалось, что он умнее всёх на свете, что он сможет обмануть весь мир. Захотелось одним движением выйти из пешек в короли. Этого даже в шахматах не бывает, тем более — в жизни. Хотя нас, надо признаться, обманул он мастерски. Смешно вспомнить: я его, как последний болван… Ну да ладно, что было, то прошло и более никогда не повторится. Как выяснилось впоследствии, ему была отведена скромная, безопасная роль курьера. Безопасная, но и недостаточно прибыльная. Можно было заработать, но заработать немного. А ему захотелось всего сразу.

— Ничего не понимаю, — сказал я. — Ведь он вез из Москвы не голову?

— Он вез из Москвы именно голову. Глупую голову дерзкой девчонки, которой вместе с ним тоже хотелось из пешек — в королевы.

— Я вас не понимаю.

— А вам и не нужно понимать. Помните? Кто умножает знание, тот умножает скорбь. Хорошо сказано… А ваш дружок — он просто подонок, обычный, заурядный, мелкий подонок. Из-за которого уже погибли два человека. В том числе мой лучший друг.

Он остановился, неприязненно глядя на меня.

— Я могу помочь вам хорошим советом. Вот вы идете по улице. Разве вас интересует, что происходит в этот момент под вашими ногами? Из чего состоит асфальт, что под ним лежит, из каких микроэлементов состоит почва, какие звери ее населяют и чьим мясом питаются? Лишь бы асфальт был ровный да самому под землю раньше времени не угодить. Разве не так? Вы думаете, почему Ивлев сел в тюрьму? Потому что понял, что задуманное не получилось, что прекрасный воздушный замок рухнул, что большие люди, которых он надеялся обвести вокруг пальца, обман раскрыли… Если вернуться к моему сравнению, земля под его ногами вдруг стала прозрачной, и он враз увидел все ее население. всех тех подземных существ, о которых до самого последнего момента знал лишь понаслышке. И почувствовал себя так, как и всякий другой, обнаруживающий, что под ногами — пропасть. Закружилось в глазах, заметался, испугался, одним словом. Решил отсидеться в тюрьме.

— Мне это уже говорили о нем сегодня, — сказал я. — Почти слово в слово.

— Кто говорил?

— Один человек, которого подсадили в кафе за мой столик.

— Что еще за человек? — неприязненно спросил он.

— Обычный человек. Бельгиец. Ему бросилось в глаза наше сходство. Весь в бриллиантах: перстни, запонки, даже булавка в галстуке — и та с бриллиантами. Бриллиантовая саламандра. С изумрудом. Никогда не видел на одном человеке столько бриллиантов.

— Саламандра?! — переспросил он.

— Ну да… Золотая булавка в виде ящерицы. С изумрудом в голове.

Он на самом деле побледнел или мне показалось?

— Да, у него есть такая булавка, но ведь это ничего не значит! — в волнении, не глядя на меня, проговорил он. — Или он все-таки здесь?! Как же это могло получиться?! Но ведь это может быть кто-нибудь другой… А пятна, большого родимого пятна, вот здесь, — волнуясь, указал он место над правым углом рта, — не было?

— Да, у него на щеке бородавка. А что?

— Сколько лет? — тихо произнес он.

— Сколько ему лет? — переспросил я, не совсем поняв вопрос. — Трудно сказать. Лет шестьдесят. Семьдесят. Не знаю.

— Седой?

Он был седой. Или не был?

— И говорил с вами о Ивлеве?

— Да.

— Где вы встречались с ним?

— Здесь, — я указал рукой в пол. — Внизу. В кафе.

— Так он здесь! Как же это могло получиться?!

— Кто?

Ответа не было. Глядя широко раскрытыми глазами в пол, человек повернулся и пошел к двери.

Я двинулся за ним, но нагнать не успел: когда я оказался в прихожей, дверь уже захлопнулась за его спиной. Из-за двери слышались быстрые шаги: он бежал. Хлопнула дверь, как мне показалось, на черную лестницу. Все стихло, в коридоре больше не раздавалось ни звука. Я открыл дверь — коридор пуст. Вернулся в номер, стал у окна.

Человек, выбежавший на тротуар и бегом направившийся к перекрестку, мог быть им, а мог — и кем-то другим. Побежал через проспект, не оглядевшись по сторонам. Благополучно достигнув противоположного тротуара, продолжил свой бег. Скоро я потерял его из виду.

Справедливости ради нужно отметить, что закончилась наша встреча не совсем так, как я только что описал, хотя в общих чертах описание соответствует действительности. Признаем: и это немало, когда в общих чертах, да еще и соответствует.

30