Земля Богородицы

…Чего не обрели евреи на новой земле – так это мира. С тех пор вся их история – это история постоянных войн: с чужеземными захватчиками, с соседями, между собой. Дрались в благословенной Палестине не хуже, чем в средневековой Европе.

Сначала долго выясняли с жителями Ханаана, кто сильнее и главнее. Дело кончилось большой битвой, в которой военачальник Варак, имея войско в десять тысяч человек, сразился с армией правителей ханаанских городов – и победил, несмотря на то что у неприятеля имелись колесницы. Было это спустя сто лет после того, как израильтяне пришли в Ханаан – примерно в 1125 году.

Затем на их землю обрушились кочевники-мадианитяне, которые грабили поселения и пасли свой скот на иудейских пастбищах. Семь лет, как говорится в Библии, это продолжалось, а потом полководец Гедеон победил их весьма остроумным способом. Взяв всего триста отборных воинов, он устроил… психическую атаку. Право же, этот бой стоит того, чтобы привести его описание.

«И разделил триста человек на три отряда, и дал в руки всем им трубы и пустые кувшины, и в кувшины светильники. И сказал им: смотрите на меня и делайте то же. Вот, я подойду к стану, и что буду делать, то и вы делайте…

И затрубили все три отряда трубами, и разбили кувшины, и держали в левой руке своей светильники, а в правой руке трубы, и трубили, и кричали:

“Меч Господа и Гедеона!”»[18]

Ну и что? Неужели вражеские воины были так трусливы, что испугались каких-то ночных крикунов? Нет, конечно, и лежать бы воинам Гедеона мертвыми, если бы не одно обстоятельство. Кочевники того времени ездили на ослах, а у мадианитян были верблюды. И вот представьте себе: ночь, на мирно спящий лагерь откуда ни возьмись налетают неизвестно кто, трубят в трубы, размахивают факелами. Воины – они смогли бы собраться, чтобы дать отпор. Но попробуй объясни что-либо разбуженным таким образом верблюдам! А верблюд – он, между прочим, два метра ростом и крушит все на своем пути, как танк. Паника была всеобъемлющей, те мадианитяне, кого не затоптали в ночной давке, бежали. А у переправ через реки их уже ждали еврейские воины, а кто владеет переправами – владеет войной.

В общем, мадианитян разгромили наголову.

А вот с филистимлянами это не получилось.

Филистимляне – непонятно откуда взявшийся народ, постепенно захвативший всю Малую Азию. Это был не набег – это было переселение народа. Они шли стеной, с повозками, запряженными быками, с детьми и женщинами, со всем своим скарбом. Они переняли у микенцев их специфическую керамику, захватили в Киликии племенных лошадей, а в Тарсе – серебряные рудники, вырвали у хеттов секрет выплавки железа. Остановили их только египтяне: фараон Рамзес III нанес филистимлянам сокрушительное поражение, разгромив наголову и взяв множество пленных. Однако Палестина – не Египет, ее захватчики взяли легко. Евреи попытались дать открытый бой, но проиграли и вынуждены были покориться силе.

Теперь хозяевами в Палестине стали филистимляне, и вскоре само существование израильтян оказалось под угрозой. Оставалось одно из двух: либо покориться и смешаться с захватчиками, либо забыть распри между коленами и объединиться. О том, что объединение, наконец, произошло, говорит появление первого израильского царя.

Первый царь появился у иудеев, как говорят историки, около 1012 г. до Р. Х. Им стал Саул из колена Вениамина, муж, известный высоким ростом, храбростью и военными талантами. По сути, это был еще не царь, а просто военный вождь иудеев, в быту ничем не отличавшийся от прочих. Например, он узнал о нашествии аммонитян, когда «пришел… позади волов с поля»[19] – то есть царь сам пахал землю.

Саул собрал небольшую армию и начал вести партизанскую войну. Он действительно оказался превосходным военачальником, да и филистимляне, возможно, решили, что эта земля не стоит крови, ради нее проливаемой. Как бы то ни было, Саул отвоевал для своего народа землю, которую они занимали.