Земля, до востребования Том 1

У Кертнера был деловой повод для визита к германскому консулу в Барселоне — посоветоваться, в какие именно органы печати сдать рекламные объявления фирмы «Эврика». Он дал понять консулу, что ему не безразлично, где именно будут напечатаны объявления. Он отдает себе отчет в том, что вопрос этот не столько коммерческий, сколько политический. И вовсе не хочет нечаянно оказаться в роли богатого дядюшки, который по рассеянности или недомыслию стал подкармливать каких–то левых голодранцев.

Консул Кехер оценил предусмотрительность приезжего и понял, что не одни коммерческие интересы вызвали визит и разговор.

Кертнер сделал вид, что не знает политического лица испанских газет и очень нуждается в советах. Вдвоем с консулом они решили дать объявление в газете католиков–реакционеров «АВС», в журнале «Бланко и негро», который выпускает то же издательство, в барселонской «Реневасион» и, конечно же, в газете «Информасионес» — органе Хиля Роблеса. «Информасионес» могла рассматриваться как рупор Германии, в ней больше всего национал–социалистических публикаций.

Была отвергнута не только левая газета «Эль эральдо», но даже либеральные «Эль дебато» и «Эль сосиалиста».

— А как господин консул смотрит на газету «Вангуардиа»?

— Самая крупная газета здесь, в Каталонии. Но после выборов 16 февраля «Вангуардия» стала попросту несносной. Слишком много недружелюбных намеков в адрес Германии. Причем намеки становятся все более наглыми. У издателя испортился характер, надо его проучить.

Кертнер спросил также о севильской печати, но Кехер остановил его:

— На этот счет вам лучше посоветоваться с консулом в Севилье Дрегером. Он сейчас здесь.

— А как его найти?

— Я вас познакомлю.

Консул просил герра Кертнера также учесть, что недавно из Берлина пришло письмо из ведомства Геббельса с призывом: поддержать объяснениями и денежными пожертвованиями благородные замыслы журнала «Нуэстра революсион», который вот–вот начнет выходить. Кехер сообщил тоном заговорщика, что лидер «фаланги» Антонио Примо де Ривера прислал из тюрьмы для первого номера «Нуэстра революсион» приветственную статью.

Этьен благосклонно кивнул, а сам раздраженно подумал: «Сказал бы мне кто–нибудь прежде, что буду содержать фашистскую печать… Да я бы ему морду набил!..»

У Этьена складывалось впечатление, что консул не понял: то ли заезжий богач в самом деле нуждался в рекламе своей фирмы, то ли он явился из каких–то специальных сфер с поручением подкормить профашистскую печать. Но так или иначе, консул преисполнился к герру Кертнеру почтением и не без гордости сообщил, что он — заслуженный национал–социалист и у себя на родине, в Швельме, был командиром отряда штурмовиков.

— Швельм, Швельм… — Этьен сделал вид, будто мучительно вспоминает. — Кажется, Швельм входит в административный район Арнсберг?

— Вы предельно точны.

— Вестфальца нетрудно узнать и по выговору. У вас классическое рейнское произношение!..

Прощаясь, консул Кехер пригласил гостя, если ему позволят дела, на субботний кинопросмотр.

Кертнер поблагодарил за приглашение, были основания считать, что ему повезло.

Дела позволяли Кертнеру сидеть в кино, свободное время у него в избытке, он не мог похвастаться в Барселоне обилием деловых предложений, он чувствовал, что солидные барселонские коммерсанты относятся к нему с недоверием. В ту пору немало агентов гестапо, офицеров абвера, замаскированных нацистских деятелей выдавали себя за представителей деловых кругов. Вот почему многие предприниматели в Барселоне остерегались вступать в контакты с австрийцем фашистской закваски, считали репутацию Кертнера сомнительной.

«Да, я не оригинален в выборе своей «крыши», — размышлял Этьен наедине с собой. — Шпионов–коммерсантов вокруг меня хоть пруд пруди. Однако «крыша» моя не протекает, и в консульстве меня считают своим. Сейчас это важнее, чем доверие честных людей. По крайней мере, я избавлен от чьих–то подозрительных расспросов и назойливых знакомств по заданиям «портовой службы» гестапо».

Почти весь следующий день Кертнер провел в доме No 71 на авенидо де Гауди, в конторе герра Хуана Гунца, директора местного филиала «Центральной конторы ветряных двигателей». По–испански фирма Вильгельма Теуберта называлась «Хенерал фуорса моторис аэрэа», — так значилось на вывеске. Но Этьен уже знал, что он беседует с одним из руководителей рейхсверовского шпионажа в Испании, с бывшим обер–лейтенантом германской армии, который сейчас командует местной группой «Стальной шлем». В походке Гунца без труда угадывалась офицерская выправка.

У Кертнера не было рекомендательного письма от Теуберта, но он готов был отдать руку на отсечение, что в барселонском отделении предупреждены о его приезде.

Шел оживленный разговор, причем Хуан Гунц отгораживался от гостя облаком дыма гаванской сигары, а Кертнер не оставался в долгу и окуривал хозяина венгерскими сигаретами. Кертнер изображал жизнерадостного, общительного человека, он не прочь похвалиться первыми успехами по продаже ветряных двигателей.