Земля и небо. Записки авиаконструктора

Узнав о передаче всего ОКБ Кондратьева в руки Сухого, реабилитированного Г.М.Маленковым, я отсиживался дома в ожидании дальнейшего развития событий.

Звонок Сухого прервал мою фиктивную «болезнь».

– Что с вами? Почему вы не выходите на работу? Больны?

– Если честно, Павел Осипович, я совершенно здоров.

– Тогда, в чем же дело?

– Вам, вероятно, известна моя причастность к проекту, мягко выражаясь, с изрядной долей фантастики?

– Я об этом знаю. Но о вас у меня есть авторитетные высказывания людей, с мнением которых я считаюсь. Я на вас рассчитываю. Возвращайтесь на работу, пожалуйста.

– Хорошо, завтра явлюсь.

Так я остался работать в ОКБ Сухого в качестве начальника бригады эскизного проектирования.

Этому предшествовал эпизод в МАПе, когда рассвирепевший министр созвал свою коллегию для того, чтобы положить конец кляузам Кондратьева. Был приглашен и я.

– Почему вы не работаете? – спросил Петр Дементьев у Кондратьева.

– Вы же сами отстранили меня от работы.

– На этой работе свет клином не сошелся. Поработайте в другом месте.

– Нигде не берут.

– Как так? Вот Цыбину нужен заместитель. Цыбин здесь?

– Здесь, Петр Васильевич.

– Возьмешь к себе Кондратьева?

– С удовольствием.

– Вопрос исчерпан, иди работать и прекращай кляузничать.

Больше я никогда Кондратьева не видел, лишь много позже до меня дошел слух, что при очередной кампании аттестации в КБ Цыби- на его сочли не соответствующим занимаемой должности и понизили по службе.

…Появившись в ОКБ Сухого, я вскоре узнал, что кроме самолета- корректировщика артогня Су-12 еще создан и подготовлен к летным испытаниям реактивный истребитель Су-7 со стреловидным крылом в 50 градусов и довольно мощным ТРД конструкции А.М.Люльки. Старые работники суховского ОКБ, потянувшиеся отовсюду к своему главному конструктору, очень расхваливали этот самолет, считая его чуть ли не идеалом истребителя. Сам Павел Осипович, по-видимому, разделял восторги своих соратников и намеревался довести этот самолет, заменив крыло 50-градусной стреловидности на 60-градусную и установив новый, еще более мощный ТРД, на который возлагались большие надежды.

В ЦАГИ, куда сразу же отправился Павел Осипович, прихватив и меня, нас встретил с приветливой улыбкой Владимир Струминский. Усадил на смотровой площадке аэродинамической трубы, прямо над моделью самолета с крылом 60-градусной стреловидности, для наглядности оклеенной ленточками. Дали поток. Даже при углах атаки, близких к нулевым, в зоне элеронов наметилось срыв- ное обтекание. При угле атаки 5 градусов зона срыва увеличилась, при 10 градусах – захватила почти весь элерон. Струминский, перехватив недоуменный взгляд Сухого, стал что-то невразумительно растолковывать, сказав, что ленточки еще ни о чем не говорят, потому что при турбулентном обтекании эффективность элерона каким-то чудом сохраняется. Когда трубу остановили, желая как-то подбодриться я сам спустился к модели и собственноручно наклеил пару ленточек на нижней поверхности крыла перед элероном, понадеявшись, что хоть на нижней поверхности порядок. Когда же эксперимент продолжили, к моему изумлению, ленточки перед элероном строго легли вдоль его оси вращения. Таким образом, отклонение элерона никакого эффекта не обещает. Да, как далека, оказывается, теория «скользящего крыла» от действительности, и как прав старик Прандтль со своей теорией циркуляции, куда как лучше объясняющей то, что творится с обтеканием стреловидного крыла!

Убедившись в том, что если с 60-градусной стреловидностью Струминскому еще кое-как удастся справиться, но более 60 градусов двигаться некуда, Сухой отправился на поиски двигателя.

В ОКБ Архипа Люльки Павла Осиповича встретили как старого доброго знакомого. Проект ТРД АЛ-5 с тягой 10000 кгс Сухому очень понравился, а его вес 1300 кг был намного меньше аналогичных зарубежных двигателей.

Побывали мы и у Микулина, где он со своим неразлучным Стеч- киным познакомил нас с проектом АМ-11, разрабатываемым для истребителей, с данными которого я был давно знаком. При тяге 5000 кгс его вес с форсажной камерой составлял всего 650 кг – ровно вполовину меньше, чем вес ТРД Люльки. Получалось так, что можно было, на выбор, ставить на самолет один двигатель Люльки или два

Микулина. Сухой предпочел ТРД Люльки, и проектирование сверхзвукового истребителя началось.

Было очевидно, что новые двигатели с осевым компрессором и форсажной камерой способны сообщить истребителям, спроектированным по' законам газодинамики, значительную сверхзвуковую скорость. Оставалось только избрать правильное направление проектирования, то есть конкретную конструкцию.