Земля, которой нет

– Бессмертие – сказка! – выкрикнул Гийом, забыв, с кем он разговаривает. – Каждое существо можно погубить! Демона – черным мифрилом. Но и это еще не все. Клинок, откованный из сорвавшейся звезды и обращенный в черноту, может не только убить, но и подчинить этих тварей.

Отдельные нити в голове Константина начали с бешеной скоростью сплетаться в единое полотно. Вскоре перед ним уже стояла почти полная картина настоящей истории Империи.

– Значит, Гериоты подчиняли демонов? И поэтому Проклятых уничтожили?

– Не совсем так. Гериоты знали секрет обращения белого мифрила в черный и знали, что с его помощью можно подчинять тварей бездны. Но они вместо этого заточали их в вечные клетки и запирали Вратами мрака.

Константин посмотрел за спину советника. И вновь его пробрала дрожь, когда взгляд наткнулся на Врата.

– Из чего же сделаны эти створки?

– Как можно догадаться, – чуточку ехидно усмехнулся волшебник, – они сделаны из мрака. Рассеченный черным мифрилом и им же скованный, мрак надежно хранит клетки демонов.

«При этом выкачивая из мира магию в качестве платы за охрану», – мысленно добавил Гийом.

– Так, значит, их истребление…

– Было необходимостью. Империя погибала, и ей требовалась армия. Император обратился к своему названому брату кронгерцогу эл Гериоту с просьбой выставить хотя бы сотню тварей, но тот и слушать не хотел. Тогда началась внутренняя война, повлекшая за собой гибель великой страны.

– Предатель, – прошипел Константин, подразумевая кронгерцога.

– Несомненно. Отказав императору, Гериоты были признаны изменниками. Но те зашли еще дальше. Они уничтожили клинки, служившие ключами к клеткам, а также спрятали от всего мира эти темницы. Тем не менее мы с вашим отцом нашли самую первую и самую главную тюрьму. Открыв ее, можно освободить невиданную доселе силу, перед которой не устоит ни одна армия.

– Но если Гериоты знали секрет обращения белого мифрила в черный, то не может ли обладать теми же знаниями нынешний их наследник?

– Исключено, – отрезал советник. – Эти знания утеряны. Я потратил всю жизнь, чтобы вычислить альтернативный способ обращения металла, а у вашего врага не было столько времени.

– И все же я сомневаюсь, что смогу орудовать таким исполином.

– Это же кусочек звезды, – улыбнулся волшебник. – Посмотрите на небо, мой господин. Звезды, должно быть, огромны, но ведь они не падают с небосклона. Этот меч намного легче, чем вам может показаться. Пожалуй, вашей природной силы будет достаточно.

Константин сморщился. Он не любил, когда упоминали о некоторых из его секретов.

– Нечего стыдиться дара богов. Это может их обидеть.

– Я не стыжусь, – грозно парировал правитель.

– Что ж, тогда, думаю, мы можем приступить к делу.

С этими словами волшебник поднялся на ноги и взмахом руки убрал кресла. Константину повезло, что он не зевал и поднялся чуть раньше мага, а то мог бы сейчас очутиться не в самом достойном положении.

Жестом Гийом попросил императора покинуть пентаграмму, и тот незамедлительно подчинился. Волшебник, убедившись, что обычный смертный находится на почтенном расстоянии, с кряхтением сел на корточки и приложил руки к чертежу. Минул удар сердца, и все плато заискрилось черными молниями и вспышками, режущими глаза. Искры, вылетавшие из линий, устремлялись к лежавшему в центре мечу. Они словно впитывались в него, оставляя после себя темные точки. На лбу старшего советника выступила испарина.

– Дядя, – впервые за долгое время Константин назвал так этого стойкого человека, – передай родителям, что я позабочусь о подданных. И… что я их люблю.

– Хорошо, – кивнул старик и на миг тепло, по-домашнему улыбнулся. – Ты вырос достойным этого трона.

В следующее мгновение волшебник исчез, а из пентаграммы устремился поток черных молний. Они единым потоком неустанно били по огромному мечу, который дрожал от их ударов. Константин прикрыл рукой глаза, отвернувшись к стене. Через несколько минут все закончилось.

Император, отряхнув камзол от пыли и пепла, подошел к Крушителю. Того было почти не узнать. Вместо белого материала, похожего на отколовшийся кусочек заходящей луны, теперь на камнях лежало нечто. Нечто цвета самой мрачной ночи, которая окутывает землю в тот час, когда, по преданию, просыпаются низшие твари бездны и выходят на охоту за гуляющими девками и юношами.

Константин нагнулся и схватился обеими руками за рукоять. Вздулись мышцы на предплечьях, затрещала ткань наряда, разрываемая вскатившимися буграми плоти. Натянулись канатами жилы, из глотки вырвался судорожный выдох… и одним слитным движением Константин оторвал Крушителя от земли.

В тот же миг правитель ощутил, как по его телу заструилась энергия, небывалая сила. Сила, которая может разрезать весенний ручей, отрубить лоскут от ветра и рассечь мрак. Это была мощь, порожденная черным мифрилом. И Константин, вскинув оружие на плечо, ушел. Ушел, не зная, что сила, закаленная в собственной крови, не сравнима с той, которую подарили чужие смерти.

Тим Ройс