Земля круглая. Доказал Евгений Гвоздев

2. продолжение психологических тренировок уже в плавании: яхта идет в нормальном режиме, а капитан проигрывает в уме аварийные ситуации – пробоину, пожар, переворот, падение за борт – и «предпринимает меры» по ликвидации их последствий;

3. особый психологический комфорт создает отсутствие обязательств перед спонсорами по срокам и дальности похода. То есть лучше, если капитан свободен от обещаний и сам принимает решение о прекращении или продолжении плавания. «Если бы перспектива прохода через Магелланов пролив была оговорена и оплачена спонсором, я бы на него не решился и его бы не осилил», – говорит Евгений Александрович;

4. наконец, самое главное оружие в борьбе с одиночеством – это занятость делом. Борьба за живучесть судна и обеспечение его хода требуют столько сил, что не оставляют времени сосредоточиться и почувствовать страх перед одиночеством. То есть в силе старый девиз: делай дело и иди вперед.

Эти четыре правила Евгений Гвоздев вывел для себя не в океане, а на Каспии. Поэтому, на мой взгляд, и кругосветных плаваний у него было не два, а три. Третье – это 50 переходов по Каспийскому морю. С такой тренировкой и опытом океан переставал быть безмерным и враждебным. Капитан знал, как с ним поладить и как осилить. Без такой уверенности и опыта от причальной стенки лучше не отходить.

Но океан на то и океан, чтобы ставить в тупик даже психологически подготовленного, физически и душевно здорового и профессионально тренированного яхтсмена-одиночку. И хуже всего, по признанию Е. Гвоздева, те ситуации, когда не знаешь, что делать, как себя вести. В двух кругосветках таких случаев набралось не больше трех.

Первая ситуация – это когда небольшой кит, из любопытства решивший поиграть с яхтой недалеко от Таити, поддел ее своим мощным лоснящимся боком. «Лена» (а дело было еще в первом плавании) приподнялась, накренилась и съехала с мокрой черной горки обратно в воду. Больше кит интереса ни к Гвоздеву, ни к его суденышку не проявил, и до страшного взмаха и удара хвостом дело не дошло. Но и этих нескольких минут неформального общения с дикой океанской природой оказалось достаточно, чтобы Гвоздев с испуга решил продать яхту в ближайшем порту и добираться в Россию на самолете. Спасибо, путь от Таити до Австралии неблизкий – моряк через неделю успокоился, яхту продавать не стал (да и кому она такая нужна!) и плавание продолжил.

Второй раз состояние полной беспомощности путешественник испытал на африканском мысе Рас-Хафун, стоя перед сомалийскими грабителями под дулами автоматов Калашникова. Спасло спокойствие (насколько оно возможно в такой ситуации), отсутствие на яхте оружия и то, что сам он был из России. Американца или англичанина «партизаны» пристрелили бы наверняка, ну а русского (все-таки соотечественник знаменитого Калашникова!) пощадили и «по-братски» просто ограбили.

Третья тупиковая ситуация тоже случилась на суше, а не в океане. В бразильском порту Уба-Туба командор яхт-клуба давал прием в честь российского яхтсмена, пересекшего к тому времени Атлантику.

В разгар торжества к Е. Гвоздеву подошел не по возрасту легкомысленно одетый красивый молодой человек и жестами предложил сыграть … в «ладушки». «Руссо навиганте» от неожиданности онемел! Оказалось, его не предупредили, что у хозяина дома и организатора праздника не совсем душевно здоровый взрослый сын…

В этом коротком списке пережитых Е. Гвоздевым кризисных ситуаций, как видите, нет ни одной, связанной непосредственно с морской практикой (кит это, скорее, стихийное бедствие). Объяснение тут простое и точное: сама морская практика. Вернее, ее непрерывный вариант, который в исполнении Гвоздева не только оказался гарантией возвращения в родной порт, но и свел к минимуму реальные и мнимые опасности, которыми грозит яхтсмену одиночество. Это состояние, как показал опыт Е. Гвоздева, в длительном походе само себя лечит, само с собой борется, само себе помогает, потому что не оставляет времени и сил на разговоры с луной или плач по поводу гибели любимого попугая.

Снова придется напомнить, что в одиночном походе именно один человек делает всю ту работу, с которой в коллективном походе справляется целая толпа профессионалов – от капитана до кока. В такой ситуации главной опасностью и проблемой становится не одиночество, а усталость от почти круглосуточного несения вахты и адекватность принимаемых решений обстановке, ее верная оценка. Поэтому определенно можно утверждать, что капитан-одиночка в кругосветном плавании не одинок – рядом с ним опасность, которая заставляет всегда быть в форме. И в деле.

Слово капитану

В последней главе гвоздевской серии уместно дать слово самому капитану «Саида», потому что без его живой интонации, без оценок, переданных без посредника, рассказ о кругосветке будет неполным, абстрактным и далеким, как жизнь Робинзона Крузо. А так хочется узнать у Е. Гвоздева о том, на что не хватило времени в предыдущих беседах.