Земля мертвых

– Могут среди них быть подозреваемые?

– Нет. Так, мелкая сошка.

Принесли ее вино. Культуристка неторопливо сделала первый глоток, будто наслаждалась нектаром, и прищелкнула языком.

– Мужики видели ее только после наступления темноты. Днем она, по-моему, прохлаждалась дома, покуривая косячки.

Корсо вспомнил, что к утру у Барби имелся собственный набор сенсационных новостей:

– А у тебя что?

– Я раздобыла сведения о прошлом Элен Демора. От Социальной помощи детям.

– Как тебе это удалось?

– А ты как думаешь? Переспала с кем надо.

– А серьезно?

– Уж исхитрилась. Короче, сенсация заключается в том, что Софи Серей и Элен Демора знакомы со своих соответственно девяти и семи лет.

– Что?!

– Изучая личное дело Элен, я заодно заглянула в папку Софи. В девяносто третьем они жили в одном приюте, недалеко от Понтарлье. С тех пор девочки стали неразлучны, и социальные работники сделали все, чтобы оставить их вместе.

Барби включила портативный компьютер, пощелкала по клавиатуре и надела очки. Корсо ощутил в паху прилив тепла. Училка в очочках была, разумеется, самым банальным штампом для мелких извращенцев.

– Пока у меня есть только названия приютов, в которых они побывали. С приемными семьями сложнее. Мне передадут информацию завтра к вечеру. Я переговорила с педагогами, но данные слишком старые. В любом случае, по моим сведениям, девочки закончили учебу во Франш-Конте, получили паршивенькие дипломы по менеджменту и вместе приехали в Париж. Хотели быть танцовщицами, а стали стриптизершами.

Корсо понимал, что девушки наверняка были назваными сестрами. Однако эта информация ни разу не просочилась в опросах свидетелей. Они скрывали свою дружбу от коллег. Почему?

– Кроме того, в досье говорится о неприятностях с правосудием.

– И ты только теперь об этом сообщаешь?

– Не волнуйся. Элен тогда была несовершеннолетней, и все давно уже забыто.

– Что за правонарушения?

– Вандализм, драки, осквернение кладбищ, бродяжничество. Идиотские выходки «панка с собакой». К моменту смерти судимости у нее не было.

Корсо опустил глаза: он так и не притронулся к своей тарелке. Тревога, бессонница… Плюс солнце, жара, стук вилок по тарелкам, гул автомобилей… Все, что на летней террасе в Париже могло доставить удовольствие, внезапно обернулось болезнью. Ему захотелось с этим покончить.

– А распечатки?

– Я их только что получила и пока не успела проанализировать. Но телефонные разговоры прекращаются приблизительно в тринадцать тридцать. Потом она уже больше не отвечала на звонки.

– Кому был адресован последний звонок?

– Некоему Патрику Сернарду. Мелкому торговцу кэмом с бульвара Сталинград. Я сразу натравила на него парней с улицы Луи Блана, они его прижмут. А мы с Людо займемся счетами.

– Нет. Людо, ты возьмешь на себя дневник.

Уроженец Тулузы вздрогнул:

– То есть?

Корсо оставил при себе документ в пакете для вещдоков. И сейчас выложил его на стол.

– Прежде чем передать его в службу криминального учета, скопируй его и найди мне всех мужиков, упомянутых на этих страницах. Там есть имена, даты. Это будет делом нехитрым.

Людо без особого восторга взял пластиковый пакет.

– Ты думаешь, убийца – кто-то из них? – промямлил он.

– Я ничего не думаю, но меня интересуют все, кто имел сексуальную связь с жертвой.

– А я? Мне продолжать обход соседей? – спросила Арни.

Она заглотила свой омлет и теперь абсолютно прямо сидела на стуле, засунув руки в карманы; перед ней стоял третий бокал. В нормальное время Корсо сделал бы ей замечание: «Сбавь обороты», но сегодня воскресенье, а их рабочий день еще далек от завершения.

– Нет, – ответил Корсо, открывая портфель. – У меня для тебя есть кое-что другое.

Он вытащил копии листков из блокнота с набросками и в нескольких словах пояснил, откуда они. Рисунки переходили из рук в руки в таком плотном молчании, что казалось, оно образовало над ними стеклянный колпак, полностью изолировав от шумной набережной.

Ни у кого здесь не возникло ни малейшего сомнения: та рука, что набросала портреты танцовщиц, искромсала и лица обеих жертв.

– Вы все узнали девушек из «Сквонка». Арни, установи личности остальных. Им необходимо как можно скорее обеспечить защиту.

Все согласно кивнули. Корсо вернулся к Барби – ее история социальных приютов и приемных семей не выходила у него из головы.

– Выбери нескольких своих практиканток и направь их разобраться с прошлым обеих жертв. Мне нужны имена, координаты, подноготная всех социальных агентов, случайных родителей, преподавателей, с которыми они могли пересекаться. И если уж на то пошло, как можно больше имен учеников, встреченных ими за время перемещений по учебным заведениям.

– На это потребуется время.

– Все складывается очень удачно, оно у тебя есть до вечера.

– Ты что задумал? – ухмыльнулся Людо. – Предполагаешь, что Известный преподаватель – серийный убийца?

– Поинтересуйся у родственников жертв Эмиля Луи[42], смешат ли их подобные шутки.

Сыщик съежился за своим бокалом «Кроненбурга-1664».

Корсо поднялся с места и бросил на стол купюру:

– Я угощаю.

– Ты куда? – спросила Барби.

– Вернусь в контору. Надо обобщить все, что мы имеем.