Земля мертвых

Корсо обреченно покачал головой. С самого начала расследования какой-то коп постоянно контактировал с тем, кто стал подозреваемым номер один. Вдобавок ко всему это означало, что Собески не был убийцей. На данный момент Корсо не желал об этом думать.

– Надо докопаться до источника денег.

– Что ты хочешь сказать?

– Собески купил эти снимки. Он за них заплатил. Деньги должны оставить след.

– Ты что думаешь, он перевел их через государственное казначейство?

Барби права. Все наверняка было проделано из-под полы, наличными.

– И все же проверь его банковские счета. Может, в интересующие нас периоды он снимал крупные суммы.

Барби явно была настроена скептически – как, впрочем, и он сам. Одно не терпело отлагательств: сделать все возможное, чтобы избежать скандала в собственных стенах. Корсо решил взять быка за рога, то есть Собески – за яйца.

– Скоро вернусь! – бросил он без всяких объяснений.

Он сбежал по лестницам и оказался во дворе службы криминального учета. Собески сидел под замком в подвальном этаже Дворца правосудия. Согласно условиям его задержания, он скоро предстанет перед судьей, который предъявит ему обвинения. Только тогда у него появится право на «перемещение» (копы использовали специфический язык), то есть на поездку в один конец – в тюрьму.

Корсо прошел через тамбур, потом через несколько дверей и двинулся по переходам подземного каземата, вся архитектура которого сводилась к решеткам. Окна, двери, переходы – все было защищено так, чтобы за время своего короткого пребывания в этих стенах хищники не могли создать ни малейшей проблемы.

Собески сидел в камере все в том же белом спортивном костюме с золотой каймой, но уже без шляпы. Его голова, как казалось, вполовину уменьшилась. Он вздергивал брови – как и раньше, они напоминали крышу садового сортира, – и его лоб шел складками, выставляя напоказ все скопившиеся морщины, ярость и разочарование.

– Откуда ты взял эти фото?

– Ты о чем?

Его левый висок наливался синевой, правая щека вспухла. Брызги крови заляпали ворот куртки. Свидание с копами не прошло без осложнений.

– Не строй из себя дурака, – приказал Корсо, усаживаясь рядом. – Ты раздобыл фотографию Софи Серей в Потерн-де-Пеплие, потом еще одну – Элен Демора на пустыре. Ты всего лишь скопировал их и даже изобразил на первой картине чемоданчик службы кримучета, который попал в кадр.

Собески расплылся в широкой улыбке, обнажив оставшиеся зубы и налитые кровью десны:

– Я так страхую свое здоровье.

– Как ты их достал? Я могу навесить на тебя противодействие правосудию и подкуп госслужащего.

– Ой, помру от страха! Ты меня сюда засадил за два убийства. Уже завтра тебе придется меня отпустить и рассказать всем, как твои госслужащие-полицейские сводят концы с концами. Корсо, мне тебя жаль. Лучше бы тебе подумать, как срочно спасать свою задницу.

В неоновом свете тени падали на лицо Собески как черные сталактиты. Через стекло в двери Корсо видел голову часового, который наблюдал за происходящим. Очевидно, Собески уже закатывал здесь сцены.

– За сколько ты их купил?

– А тебе зачем? Хочешь предложить мне еще что-то?

– Отвечай.

– Все имеет свою цену, Корсо. А на нынешнем рынке честность полицейского не самый дорогой товар.

– Кто тебе их продал, черт?

– Я не стукач.

– Ты защищаешь копа?

Собески наклонился вперед. Отчетливо стала видна его кожа, гладкая, словно выделанная. Эта плоть давно замкнулась в себе, не пропуская атак из внешнего мира.

– Я знаю, что ты наводил справки обо мне во Флёри. Там меня звали Судья. Тебе рассказали почему?

– Потому что ты заставлял следовать мудацким правилам.

– Правилам, которые я же и устанавливал.

– И они распространяются даже на копов?

– На тех копов, с которыми у меня дела, – да. Они под моей защитой.

Корсо едва сдержался, чтобы не размазать его по стене.

– Если ты хочешь доказать свою невиновность, тебе придется назвать его имя.

Собески от всей души рассмеялся:

– Доказать мою невиновность? Единственный виновный – тот, кто продал мне снимки. Я особо не беспокоюсь, ты его найдешь, но сам я его закладывать не буду.

Корсо не нашелся что ответить.

– Твоя единственная настоящая проблема, – продолжил Собески примирительным тоном, – в том, что я не убивал этих женщин. Ты оплошал по полной, Корсо, и лучше бы тебе выпустить меня по-быстрому, пока ты не стал посмешищем всего Парижа.

Корсо совершил сверхчеловеческое усилие, чтобы хоть на мгновение влезть в шкуру этой падали.

– Допустим, ты к делу никакого отношения не имеешь, но зачем тебе понадобились снимки? Зачем писать по ним картины?

– Такие штуки меня вдохновляют. Это мой мир.

Корсо поднялся и постарался овладеть своим голосом:

– Вот что я тебе скажу, Собески. Все твои свидетели, алиби, махинации с копами из управления, поклонники – ничто тебя не спасет. Я знаю, что ты убил этих девиц, и ты заплатишь за их убийства, клянусь тебе.