Земля мертвых. Боги войны

Кабинет для брифингов находился на одном из подземных уровней. Чтобы попасть сюда, пришлось пройти несколько проверок службы безопасности, во время которых нас чуть ли не буквально разобрали по косточкам. С такими серьёзными мерами я столкнулся впервые. В конце концов, диверсанты или шпионы в этом мире оставались товаром штучным, крайне редким. Но в Управлении, похоже, обитали параноики.

В самом кабинете были большая чёрная доска с мелом для письма, квадратный телевизор, кафедра и пять столов для слушателей. Стены, обшитые деревянными панелями, живо напомнили мне помещения нашего, российского Генштаба, – которые, несмотря на недавний ремонт, сохранили все стилистические признаки советского прошлого.

Даниил занял один из столов и кивком указал мне на соседнее место. Я молча подчинился.

Через минуту открылась неприметная боковая дверь, и в помещение вошёл молодой черноволосый парень с густыми усами. Его знаки отличия тоже были скрыты, но, судя по тому, что мой сопровождающий вскочил и вытянулся по струнке, он был какой-то «шишкой». Я, конечно, последовал примеру Даниила и встал по стойке «смирно».

– Вольно, – кивнул парень. – Это и есть тот самый кадет?

Он доброжелательно, с интересом посмотрел на меня.

– Так точно, – ответил Даниил.

– Я – генерал Константин, – сказал парень. – Занимайте места. Мы начинаем.

Несколько ошарашенный, я снова сел. Константин был полулегендарной личностью, главой Управления. Некоторые считали, что его на самом деле не существует; что он просто некий собирательный образ идеального руководителя, который используется для повышения боевого духа. И, конечно, никто не имел представления, как он выглядит.

Я украдкой взглянул на Даниила. Тот, поймав мой взгляд, едва заметно усмехнулся уголком рта.

– Нам поступила информация, что новейший аппарат застратосферной разведки той стороны получил некие данные, относящиеся к Горам Недоступности, – начал генерал. – Степень секретности этих данных такова, что передача по дистанционным каналам любых сведений, которые даже косвенно могли бы указывать на их содержание, той стороной категорически запрещена. Враг использует фельдъегерскую систему для того, чтобы доставить эту информацию в центры принятия решений. Мы знаем, что, кроме оригинала пластин, есть ещё как минимум пять ложных копий. Они используют все каналы дезинформации, чтобы сбить нас со следа. Однако один из пленных, захваченный во время недавней операции по деблокированию Устьинского канала, оказался фельдъегерем. Изъятые у него коды позволили обработать данные, которые косвенно подтверждают, что маршрут следования ключевого отправления проходит через нашу языковую зону, относительно недалеко от линии фронта. Наша задача – захватить оригинал пластин или уничтожить их на месте, если захват окажется невозможен. Вопросы по вводной части?

– Вероятность обманного манёвра? Аналитики считали? – спросил, подняв руку, Даниил.

– Считали, – кивнул генерал, – менее тридцати процентов.

Даниил присвистнул.

– Ещё вопросы?

После недолгого размышления я всё-таки решился спросить то, что больше всего меня волновало с того момента, как меня забрали в Управление.

– Господин генерал, – сказал я, – возможно, я ошибаюсь. Я только кадет. Но… учитывая степень важности этой миссии… возможно, было бы разумно привлечь более опытных разведчиков?

Генерал улыбнулся.

– Ответите, господин майор? – спросил он, глядя на Даниила; про себя я отметил, что теперь знаю звание своего сопровождающего.

– У нас есть некоторые проблемы с кадрами разведки – с тех пор, как враги научились использовать служебных собак, – ответил Даниил. – Любой сотрудник, который был на задании, даже после успешного его выполнения оставляет следы, которые позволяют его идентифицировать по запаху. Никакие операции по изменению внешности больше не помогают. Но продолжительность хранения этих данных ограничена продолжительностью жизни самих собак. Это около десяти циклов. Наши сотрудники, прошедшие полную подготовку, уже были задействованы в боевых миссиях. Полтора цикла назад во время большого прорыва той стороны на нашем языковом участке мы были вынуждены задействовать все резервы. С тех пор у нас просто не появлялось кандидатов должного уровня для переподготовки. У нас кадровый голод.

Майор замолчал.

– Но… разве вы не были задействованы? – спросил я.

– Нет, – ответил Даниил, – не был.

Никаких дальнейших объяснений не последовало.

– Благодарю, – кивнул генерал. – Что ж, теперь к деталям.

Судя по степени секретности, план разрабатывал лично Константин, собирая и концентрируя в своих руках все сведения. Таким образом, о его содержании после брифинга знали только мы трое. И этот план мне совершенно не нравился. В нём было слишком много «но»: слишком много неопределённости и, как мне показалось, упования на банальную удачу. У нас в конторе я бы такой план защитить не смог, это точно. Но, видимо, в этом мире действовали несколько другие стандарты эффективности, и с этим приходилось мириться.