Земля мертвых. Боги войны

– Ладно. Сейчас это не так важно. Лучше расскажи, как мы попадём в Горы Недоступности?

– А вот этот вопрос, как ты понимаешь, требует тщательной подготовки и планирования. – Даниил отодвинул стул от стола и закинул ногу на ногу. – Главная проблема – это физические условия. Замок находится на такой высоте, что там без кислородного оборудования никак. Плюс температура. Нужен большой запас энергии, чтобы держать тепло.

– Значит, только аэростат? – предположил я. – Похожий на тот, с которого делалась съёмка?

– Плохой вариант, – Даниил покачал головой. – Почти нереально подойти достаточно близко. В этот раз враги применили очень продвинутые средства маскировки, да и шар был совсем небольшой. В нашем случае это не сработает.

– Ракета?

– Смеёшься, что ли? Не бывает ракет такой мощности, – ответил разведчик. – Нет, есть ещё один вариант, о котором мало кто знает. Горы Недоступности обладают очень развитой системой пещер. Под их защитой можно подойти довольно близко к нужному нам плато. Это не решает вопрос с кислородом, да и с теплом, но, двигаясь по относительно безопасному пути, можно захватить с собой достаточно запасов. Единственная сложность – это доставка к надёжному входу в пещерную систему на нашей стороне. Как ты понимаешь, все подходы охраняются. Но я решу эту проблему – нужно время.

– Что ж. Тогда подождём, – кивнул я.

– Есть ещё один момент, о котором тебе следует знать, – сказал Даниил.

– Слушаю внимательно.

Разведчик вздохнул, снова подвинулся к столу и опёрся на него ладонями.

– Руководство не в восторге, что тебя удалось оставить в разведке, – сказал он, – и им не нравится вся эта религиозная шумиха вокруг твоей персоны.

– Их можно понять. – Я пожал плечами.

– Понять-то можно, – согласился Даниил, – но и ты будь готов к разным неожиданностям.

Глава 20

Как офицеру, мне выделили отдельную комнату. Это был угловой закуток на пятом этаже семиэтажного здания без лифтов. Дом – простая бетонная коробка. Никаких излишеств или украшательств. Душевая находилась на этаже, одна на двенадцать комнат. Подобие кухни – там же. Но всё равно, сама возможность закрыть за собой дверь, побыть в одиночестве мне показалась невероятной роскошью. В более молодом возрасте казарменные условия переносились значительно легче, чем сейчас.

Нездоровый ажиотаж вокруг моей персоны медленно затухал: спасибо контрразведчикам и разведуправлению.

Как-то вечером зашёл Слава – боец, который первым нашёл меня в лесу. Он долго мялся, прежде чем постучать в дверь. Я слышал, что за дверью кто-то стоит, и уже решил было, что какой-то диверсант с той стороны меня вычислил, поэтому неслышно поднялся с кровати и взял в руки увесистый том по баллистике. Но тут раздался осторожный стук.

– Добрый вечер, господин старший лейтенант! – сказал Слава, кивнув и вытянувшись по струнке.

– Привет, – ответил я, протягивая руку, – давай без этого.

– Спасибо, – кивнул он, отвечая на рукопожатие.

– Ну, проходи, что ли, – ответил я, отступая внутрь комнаты.

– Да, да, сейчас, – замешкался Слава.

Это мгновение меня спасло. Я был расслаблен и настроен на долгий разговор со старым знакомым. Но его тон заставил пробудиться мои инстинкты.

Я прикрыл голову книгой и рванулся к двери. Как выяснилось – вовремя. В книгу ударило что-то увесистое. Отбросив её в сторону, я массой сбил с ног Славу, повалил на пол и придавил коленом челюсть. Отчего-то в этот момент я испытал лёгкое чувство дежавю.

Слава пытался сопротивляться, но потом как-то расслабился. Начал прерывисто дышать, будто собираясь разрыдаться.

– Ты чего творишь? – спросил я, чуть ослабив хватку.

Слава не ответил. Я поглядел на книгу, которая упала на кровать. Из неё торчала рукоятка боевого стилета.

– Надо было самому, по горлу… – сдавленно прохрипел Слава.

– Да что с тобой не так? – Я перехватил его руки так, чтобы держать обе кисти за спиной одной своей рукой. Другой я выдернул из форменных брюк ремень.

– Сам… – Слава самым натуральным образом всхлипнул, – сам нашёл ведь… знал бы… почему там шею не свернул, а?..

Я тщательно связал ему руки за спиной. Поднялся, отряхнулся.

– Объяснись, – сказал я, – один раз прошу.

– Да пошёл ты! – с ненавистью выдохнул Слава. И его снова задушили рыдания.

Это было настолько необычно, что я простоял около минуты возле корчащегося на полу, рыдающего бойца. И только потом потопал в коридор к ближайшему телефону, чтобы вызвать военную полицию.

Полицейский лейтенант дописал протокол и дал мне лист на ознакомление. Я вчитался в текст, написанный правильным убористым почерком. Всё было корректно: я не видел смысла ничего утаивать в этой ситуации. Поэтому со спокойным сердцем поставил свой автограф. Который, конечно же, пришлось изменить – чтобы не объяснять потом в управлении контрразведки, что такое «фамилия».

– У вас повреждений нет? – спросил лейтенант.

– Что? – автоматически переспросил я.

– Телесные повреждения. Есть или нет? Это отмечается в отдельной форме.

– Нет-нет, – я покачал головой, – ничего нет.