Земля мёртвых душ

Вскоре снаружи донёсся храп: Рогг устроился под пологом и заснул. Я прямо-таки воочию представила себе хитрую физиономию Лиса, оставшегося у костра. Не нужно даже владеть дедуктивным методом, чтобы понять, какие чувства он, беловолосый, испытывал при виде воина с пограничья. Надо полагать, такой же солдат несколько лет назад и накинул петлю на воина-варвара, явившегося немножко пограбить приграничные селения. Вполне возможно, Рогг тоже не пришёл в восторг от необходимости плотно общаться с "дикарём". Но они оба прекрасно знают, что такое приказ. Потому будут общаться, как миленькие. Лис лишнего не сболтнёт, не дурак.

— Не спится, хозяйка?

Он сказал это так, словно был абсолютно уверен, что я его слышу. М-да…

Вместо ответа я тихонечко выскользнула из-под одеяла, накинула куртку и подсела к костру.

— Когда ты спишь, дышишь глубже и реже, — Лис сразу сдал свой секрет. — А у меня ухо чуткое… Неспокойно на душе?

— Страшно, — призналась я.

— Чего ты боишься?

— Неизвестности, — ответила я, немного подумав. — Каждый день как последний. От этого спятить можно.

— Думаешь, легче станет, ежели узнаешь, что тебя ждёт? — дядька как-то странно на меня посмотрел. — А ежели завтра — смерть?

— Пусть смерть, — я пожала плечами. — Хоть приготовлюсь к ней.

Минуту или две Лис то смотрел на меня, то что-то прикидывал в уме. Потом, придя к некоему знаменателю, запустил руку в свой мешок. Добыл пучочек какой-то травы, зажёг от костра и начал принюхиваться к дыму… Он сидел с подветренной стороны, потому я не могла почуять запах. Потом обрадовалась, что не нанюхалась этого дымка: водянисто-голубые радужки беловолосого расширились так, что глаза казались чёрными.

Он же колдун и сын колдуньи. Наверняка был шаманом племени, отсюда и знание особых травок. Хорошо хоть не мухомор грызёт, как его коллеги с нашего крайнего севера.

Два чёрных бездонных колодца уставились прямо на меня.

— Хочешь знать свои тропы, волчица? — заговорил Лис, и я вздрогнула. Тихий низкий хриплый голос явно не принадлежал нашему доброму дядьке-вознице. — Чем ты готова заплатить за знание?

— Чего ты хочешь? — шипящим шёпотом спросила я.

— Согласия принять мои слова, каковы бы они ни были.

— А если не приму?

— Тогда иди вслепую.

— Хорошо. Я приму твои слова, каковы бы они ни были.

Я до боли, до крови вонзила ногти в ладони. Сердце в груди колотилось так громко, что его стук отдавался в ушах громогласным перестуком тяжёлых кузнечных молотов. Гадание с помощью магии — это гарантированная смертная казнь. Но Лис гадает по методике своего племени, а она явно основана на других принципах.

— Тогда слушай меня, волчица, — проговорил тот, незнакомый мне Лис. — Сейчас две тропы перед тобой. Одна коротка и легка, ты в любой миг можешь ступить на неё, отказавшись от борьбы, но в конце её ждёт смерть. Другая полна боли, но приведёт тебя к тому порогу, к которому ты стремишься. Только за порогом этим снова две тропы. И на каждой стоит мужчина-волк. Оба любят тебя, оба ждут. Но ты любишь только одного из них. Достанешься только одному из них. А боль от утраты другого останется с тобой до самого конца.

Господи, да у меня же сейчас сердце остановится… Он ведь не лжёт. Он просто не мог знать о Паше…

— С кем я останусь?

— Этого я не ведаю, — последовал ответ. — Всё равно решать не тебе, волчица.

— А кому? Ему? — я мотнула головой в сторону фургона.

— И не ему, — ответил шаман. — И не волку, что остался за гранью этого мира. Всё зависит от того, чья тень падала на тебя. Только тень я и вижу. Но по какой бы тропе ты ни пошла, перешагнув порог, судьба твоя будет одинакова. Долгая и нелёгкая жизнь рядом с мужчиной-волком, который всегда тебя поймёт и поддержит. В твоей власти лишь выбор между трудным путём к порогу и быстрой смертью.

— Смерть — это тупик, — тихо сказала я.

— Значит, ты будешь бороться за жизнь, даже теряя клочья шкуры, волчица. И кто знает, может, когда ты подойдёшь к порогу, уже не останется никого, чья тень тебя касалась. А? Тогда ты сама будешь выбирать свою тропу.

— Если такой ценой, то… нет. Лучше положусь на того, неизвестного. Один шанс из четырёх — это гораздо больше, чем один шанс из ста.

— Тогда иди, волчица. Сражайся. Больше мне нечего сказать.

Дотлевший пучок травы выпал из рук Лиса. Тот, почувствовав лёгкий ожог, словно очнулся. Подул на пальцы. Зрачки его медленно-медленно сужались. Всё ещё под действием зелья, он нашарил в мешке какие-то сушёные ягоды, бросил в рот и зажевал.

— Что бы ты ни услышала, хозяйка, мои боги никогда не лгали, — тихо проговорил он, приходя в себя. — Они лишь говорили не всю правду. Но всегда сбывалось… Иди спать. Ты сейчас быстро уснёшь и проспишь до утра. А я… Мне нужно… успокоиться.