Земля надежды

Эстер подумала, что это высказывание стоило ему весьма дорого.

— Я достаточно стар, чтобы быть твоим отцом.

Удивленный смех Френсис заставил его улыбнуться.

— Я думаю о тебе как о своем друге! — воскликнула она.

— Видишь ли, я был другом твоего деда еще до того, как ты родилась на свет. Я качал тебя на коленях, когда ты была маленьким слюнявым несмышленышем.

Она кивнула.

— Не думаю, что от этого что-то зависит, — сказала она, и Эстер задумалась, но не спросила, что может зависеть.

Во время своих визитов Александр не обделял вниманием и Джонни, и саму Эстер. Он приносил Джонни памфлеты и баллады о его герое, принце Руперте, а для Эстер — долгожданные новости о том, что происходило на войне. Он рассказывал о новом командире, полковнике Кромвеле,[16] который появился ниоткуда и, по слухам, был почти что из простых рабочих людей. Но он командовал полком солдат, которые могли противостоять атакам роялистской кавалерии и были обучены и натренированы так, что уже могли поворачивать, останавливаться и маршировать вперед по одному слову команды.

— Думаю, Кромвель знает свое дело не хуже принца Руперта, — заметил Александр.

Джонни покачал головой:

— Принц Руперт сражался по всей Европе, — уверенно сказал он. — И он ездил верхом на строевых офицерских лошадях, когда ему было столько же лет, сколько мне. Никто в Восточной Англии не может сказать о себе то же самое.

Новости в Оксфорде говорили о королевском дворе как о необузданном, разгульном, распутном житье, о том, что и богословы, и придворные валялись по утрам пьяными в канавах. И что король праздновал победу за победой, какими бы незначительными и мелкими они ни были. Похоже было, что королевство открывалось перед ним и что он будет в Лондоне в пределах года. И наконец король начал поход на мятежную столицу.

Александр Норман послал письмо в Ковчег в Ламбете.

Дорогая кузина Эстер.

Предлагаю вам спрятать самые ценные сокровища в вашем надежном хранилище и упаковать необходимые вещи и одежду для себя. Король идет на Лондон с севера, и Сити готовится к осаде. Впрочем, если король решит окружить город и взять его в кольцо осады, то, я полагаю, вполне возможно, что Ламбет падет, а армия парламента отступит и будет удерживать свои рубежи к северу от реки. Если противостояние затянется, вы можете оказаться как раз между двух армий. Посему будьте готовы покинуть дом сразу же, как только я дам знать, и я отвезу вас обратно в Отлендс.

Александр

Эстер сразу же бросила письмо в крошечный костерок из угольной пыли и щепок и посмотрела, как оно неторопливо сгорело. Она ощущала огромную усталость, будто война длилась целую вечность и будет длиться всегда, без победы, без мира, без ничего, кроме изнашивающей задачи выжить.

На мгновение она замерла в кресле у камина, опустив голову на руку и наблюдая за тем, как письмо вспыхнуло, обратилось в пепел и потом мягкими хлопьями рассыпалось на алых углях. Но тут же встряхнулась, деловито одернула юбку, повязала свой рабочий фартук из грубой мешковины и направилась в комнату с редкостями.

Джонни как раз провожал посетителя к входной двери.

— Что такое, мама? — спросил он, как только за посетителем закрылась дверь. — Плохие новости из Виргинии?

Она покачала головой:

— Нет, нет, слава богу. Письмо от твоего дяди. Он пишет, что король идет на Лондон и что мы должны быть готовы немедленно уехать, если боевые действия подойдут слишком близко. Для пущей надежности мы должны упаковать самые драгоценные экспонаты сейчас же.

Он кивнул, его маленькое личико стало серьезным.

— Я позову Френсис, — сказал он. — Мы все поможем.

Френсис спустилась из своей комнаты, ее волосы были уложены по-новому.

— Как я выгляжу?

— Страшилище, — с озорной улыбкой сказал Джонни.

Эстер уже вытаскивала большие деревянные сундуки, хранившиеся под выставочными витринами.

— Френсис, ты пакуешь стекло и фарфор — ты у нас самая аккуратная. Джонни, ты пакуешь монеты.

Эстер открыла сундуки и начала сворачивать и укладывать разнообразную одежду, камзолы и куртки со всего мира — наряды дикарей, разукрашенные перьями и бусинами, прелестной работы шарфы из Индии и Китая, перчатки короля Генриха, которые сам король Карл подарил Традескантам. Она посмотрела поверх крышки сундука. Джонни осторожно укладывал в сундук каждую монету вместе с ярлычком.

— Тебе следует просто бросить их туда в кучу, — сказала она. — А когда мы будем доставать их, то все ярлыки придется написать заново.