Земля не своя - 2. Часть 4 «Фирма»

Первые дни всё шло опять, как и было задумано. Хоть и случился у одной курицы тепловой удар, но в целом они адаптировались к атмосфере парника. Но дальше ряски в таких невиданных для неё условиях наросло столько, что куры никак не справлялись с её поеданием. Да и приелась ряска курам. Ряске стало тесно. Что делать? Стал опять наводить справки.

Когда ряски много, её и в этом мире, и на Земле используют на корм скоту. Завести кого-нибудь? Стал прикидывать. А у кого тут может быть много ряски? Известно у кого. В Амазонском казачьем войске, у «новых амазонок» (главное, их в глаза так не называть, обижаются). Их там заставляют разнообразную хозяйственную деятельность вести по госплану. Стал по интернету интересоваться. Кто там у вас ряску ест и с кем возни поменьше? Оказалось, рыба. Местных пород, всеядные, аналоги земных тиляпий и т. п., с хорошими вкусовыми качествами. Как-раз то, что надо!

Сгонял к реке. Там из садков подняли мне рыбин, а я отдарился лангустами, из моря поднятыми. Ещё посоветовали дополнительный вид водорослей добавить для рыб, не у поверхности плавающий, а придонный. И вот наш бассейн теперь не бассейн, а садок-курятник-акваферма.

Рыбы ряску жрут вовсю! Раз в месяц у них нерест. Надо быть внимательным, не допустить перенаселения. Прикинул, рыбы будет много, сами не управимся, будем с соседями делиться. Детритные аминокислоты этим рыбам очень ускоряют рост. Выкопал длинную канавку в береговом обрыве под холодное копчение.

Проверил, подошёл, тут всё в порядке. Куры и рыбы тянутся к ряске с разных сторон. Застывают иногда, рассматривая друг-друга. Иной раз прям «целуются», на границе сред обитания, хватая зелень.

Во-какую я хозяйственную экосистему учинил! Как Сергей Калугин говорит, «гордостно мне!».

Прошёлся к обрыву, к пляжу. Там кутерьма в лагуне: у морских ежей брачный сезон. Вода в лагуне восстановилась, опреснение сезона дождей закончилось, и теперь у ежей праздник любви. Дельфины тут-как-тут. Больше развлекаются, чем жрут, играются. Ежи в брачный период становятся безопасными, ибо лысеют перед любовными играми, ну хищники рады этому. Правда, мало-кто может ежа добыть на границе воды и суши. Морским слишком сухо, земным слишком мокро. Есть, конечно, хищники, кто и в этих условиях свободно себя чувствует. Гигантские выдры, копытные волки-мезонихии, с разбегу врывающиеся в пенящийся прибой и хватающие своей ужасной пастью влюблённых, крупные зубастые чайки размером с земного орла. Но в здешней, освоенной людьми местности, таких уже мало на побережье. Равновесие в системе нарушилось, и у ежей начинается перенаселение. Новинка здешнего локального животного мира, земные дельфины-переселенцы, заметной роли не играют. Их немного, ежей этих жрут они мало, да и не каждого лысого ежа дельфин может сожрать. Ибо те вырастают порой очень-уж крупными. Да и к тому-же, ежи дельфинам заметно симпатичны, забавны, они играют с ними, и даже защищают. Вон из-под рифа, из своей засады в пещерке, выскочил разноцветный осьминог размером со спаниеля и ухватил молодую ежиху-девицу. Так дельфин, недолго думая, прихватил агрессора зубастой пастью. Осьминог бросил ежа и обвил щупальцами дельфинью морду. Второй дельфин, товарищ первого, тоже вцепился в осьминога, и ну его тянуть. Растянули, как баян колхозник.

С рифа за всей этой толчеёй наблюдает, вытягивая шею, новая подруга наших дельфинов, серферная черепаха. Морская черепаха, в ходе эволюции совсем утратившая верхнюю половинку своей брони (карапакс) ради облегчения веса. Этот вид обычно водится там, где часты большие прибойные волны. Щиплет водоросли на дне, заметив врага, устремляется на поверхность и там, лавируя по гребням, устремляется на берег, уходя от погони, как заправский серфингист. Вот и в наши края такую занесло в сезон дождей, когда волны и тут были велики. А теперь большие волны тут редкость. И пришёл-бы конец ей, замеченной акулой, да вмешались дельфины. Акул они не любят. Бывает, что забивают их насмерть, повстречав. Вот и этой наподдали, долбили своими достаточно твёрдыми рылами по мягким щелям жабр. Один так всадил с разгона, что аж воткнулся глубоко в акулью шею, еле выкрутился сам. Акула, скорей всего, потом и не оправилась от такого. Ну, а черепаха к нам на риф выбралась. А-то досталась-бы акуле, как цыплёнок табака на блюде на своей половинке панциря. Теперь в воду за водорослями слезает, только когда дельфины близко. К нам тоже привыкла, перестала бояться. Я ей водорослей подкидываю. Когда ловушки на лангустов проверяю, заодно и несколько пучков водной растительности цепляю. Девчонки в беседке рисованием занимаются, она шею вытягивает, рассматривает, качая головой.

Аа, вон, слышу, и дети возвращаются с учёбы. «Волга» привычно скрежетнула сцеплением. Иду встречать. Здороваемся. Говорят мне:

— Летали посмотреть на твой главный корабль.