Земля не своя - 2. Часть 4 «Фирма»

— Лево руля! Правая машина полный вперёд! Левая свая в грунт!

Натужно загудели механизмы, вдавливая одну из кормовых колонн в дно. Выдержала, не сломалась. От резкого изменения курса мы все полетели кувырком, круша рёбра о жёсткий наш корабль. Вражеская баржа, подходящая к беззащитному, будто-бы, земснаряду для абордажа, внезапно оказалась сама атакована ужасным буром. Жуткий, нескончаемый скрежет и снопы искр выше мачт.

Конус продирает борт, одновременно напирая в сторону. Конструкция не выдерживает, баржа разваливается на две части. Передняя половинка тонет, а вот задняя нет. Более того, огрызок вражьей баржи даже сохраняет ход. Враг теперь пытается уйти. Но от багермейстера Синицына не очень-то уйдёшь, особенно когда он на лучшем десантном корабле страны. Становится сам за штурвал.

— Поднять сваю! Обе машины полный вперёд!

Догоняем баржу. Синицын подводит конус под корму и сносит там врагу руль и винт. Оставшиеся ещё в состоянии стрелять автоматчики, перебежав на корму, пытаются достать нас очередями. Задрав «руку» с рыхлителем повыше, как для разработки крутого берега, багермейстер делает из тех стрелков кровавое месиво. Потом сносит рубку с находящимися там. У меня, да и не только у меня, срабатывает рвотный рефлекс от вида мотающихся по воздуху длиннющих кишок, наматываемых на вращающиеся ножи.

Конус рыхлителя продрал днище в корме, баржа принимает воду и постепенно уходит под воду. Спасшихся нет. А с берега нас продолжают обстреливать. Синицын разворачивает катамаран туда, к мерцающим вспышками выстрелов кустам.

Что он хочет сделать? «Разрыхлить» врагов в тех кустах? Теоретически это возможно, у нашего корабля небольшая осадка, вполне сможет подойти на расстояние вытянутой «руки». Вот только маневренности там не хватит, чтобы обработать достаточно большой по ширине участок. «Рука» рыхлителя не имеет системы горизонтальной наводки, надо разворачивать весь катамаран.

Возле самого берега рыхлитель опускается на дно. Мощность двигателей переключается с хода на добычу и транспортировку грунта. Насосы начинают всасывать разрыхлённую ножами конуса породу. Жидкая грязь несётся по пульпопроводу. Вначале выброшенный ввысь грунт кажется чёрной радугой, протянувшейся от корабля далеко в лес. Со сверкающей хрусталём в лучах солнца водой. Но вот капитан опускает трубу пульпопровода вниз, переходя на прямую наводку.

(Потом, когда мне как формальному владельцу, пришлось давать название кораблю, я так прямо и назвал: «Чёрная Радуга»).

Расстояние до ближайших врагов всего-то метров пятнадцать. Уж-какие они получили травмы, насколько совместимые с жизнью, не берусь с точностью судить. Лучше-бы для них было сразу помереть. Чтоб сразу наповал. Центнеры, тонны грунта наращивают могильные курганы над незадачливыми разбойниками.

Капитан Синицын выключает двигатели. Внезапная, нежданная тишина. Лишь журчат потоки, изливаясь из того, что недавно было прибрежным лесом. Теперь здесь холмистая поляна из сверкающей на солнце мокрой земли. Лес в ужасе замолк, ни одна птичка не чирикнет. Не слышно стонов заживо похороненных.

Пройдёт немного времени, и буйная растительность джунглей возьмёт своё обратно. Светлой кладбищенской зеленью покроют тут всё молодые кусты, прорастая корнями в скелеты. Ну а мы пока возвращаемся в порт.

Связи по-прежнему нет. Орденский разведчик-помехопостановщик кружит над нами, хорошо хоть, что бомбы не кидает. Лишь возле самого Берегового убирается он восвояси. Теперь можно связаться по радио, но вижу, как к нам мчится сторожевик и на баке его один из моих кураторов. Значит, доложу устно.

Куратор влезает на земснаряд

— Сержант Кузнецов! Вы арестованы!

Вот так. А почему, наивный, не предполагал такого? Дело-то государственной важности, и я в нём по уши замешан. Пришлось посидеть, хоть и не долго. Несколько дней под следствием. «Сижу за решёткой в темнице сырой». Ну, не в сырой, конечно, а наоборот, в сухой и жаркой, но пришлось посидеть. Потом выпустили, сказали, до суда. Под подписку о невыезде.

Личное имущество на время арестовали. Причём арестовывали не только то, что лишь формально моё, но и усадьбу с помидорными шпалерами тоже. Потом вернули. Детей тоже вернули. На следующий день после моего ареста их прям с уроков в школе забрали в спецприёмник. Первым делом после освобождения «получил» обратно детей. С несильными, к счастью, психотравмами. Поехали в гостиницу, приходить в себя.

Полез смотреть новости. Уй, блин, что там творится! Проклинают ефрейтора Кузнецова. Как быстро изменился медийный настрой, с обожающего на проклинающий. Неужто только из-за земснаряда? Да нет. Не только.

Попытка захвата нашего корабля оказалась лишь как-бы пиком, выглянувшей из тёмных облаков вершиной грандиозного скандала. В дальнейшем симбиоз жуликов и экономических диверсантов проявился во всей своей красе. Даже не знаю, с чего правильнее будет начать перечислять ими содеянное. Так много всего переплелось воедино.