Земля неведомая

— Отвергнуть? — В серых глазах пиратки загорелся опасный огонек. — Здесь вы правы. Я действительно кое-что отвергла. К примеру, эту унизительную зависимость от деляг из Вест-Индской компании. Как бы я ни сопротивлялась, они все равно убили бы все мои замыслы и дела. В зародыше. Эдакий политико-экономический аборт, прошу прощения. Еще я отвергла это ожидание у моря погоды… пардон — ценных указаний из Версаля. Пока напишешь письмо, пока оно дойдет — если вообще дойдет; пока король изволит его прочесть — если изволит… А будет ли еще реакция — бог его знает… Мы не можем позволить себе немыслимую роскошь жить задним числом, господа. Мэйн — это такое место на земном шаре, где нужно жить своим умом.

— Мы не отвергнем дружеских отношений с Францией, господа, — добавил Аллен. — В случае, если Франция сочтет нужным их предложить. Но мадам Спарроу права: если Франция согласится с тем, что мы будем жить по своему разумению, то ничего, кроме чистой выгоды, она не получит.

— Вот как. — Д'Ожерон обладал удивительным чутьем на выгоду, какова бы она ни была. Слова месье Алена действительно могли обернуться немалой прибылью. Если повести себя должным образом. — Вы желаете вести переговоры по всей форме, господа?

— Именно, — ответил Аллен.

— Не удобнее ли это будет делать в кают-компании?

— А зачем? — Галка пожала плечами и добавила под смешки пиратов: — Здесь все свои, чего стесняться-то? Впрочем, если вам тяжело стоять, сейчас вынесут стулья и натянут парусину.

— Я помню ваш спор с господином де Шаверни по поводу всеобщего обсуждения важных вопросов, — криво усмехнулся де Баас. — Что ж, если ваша команда желает присутствовать при историческом событии, — тут его усмешка сделалась язвительной, — я не имею ничего против.

— Не только присутствовать, но и участвовать, — уточнила мадам капитан. — И уверяю вас, сударь, ирония здесь неуместна. Это действительно историческое событие. Но вот какого масштаба — судить уже не нам с вами…

…Оба губернатора были политиками по профессии, а пиратка — по призванию. А когда политики начинают «перетягивание каната» — кто, кому и за какую выгоду должен что-то уступить — это, как правило, надолго и всерьез. Обе стороны вымотались до предела. Помнится, пираты предлагали Галке заставить губернаторов вести переговоры в присутствии совета капитанов. Только Билли был против этой затеи: мол, не будем давить на них еще и полным составом совета, они и так будут очень сильно расстроены. Пусть думают, будто представляют из себя что-то важное, все равно решение принимать не им, а королю. Мы так или иначе получим свою гавань, свою страну, но вот надолго ли — зависит от того, насколько д'Ожерон и де Баас поверят в наше дружелюбие…

Когда солнце стало подбираться к западному горизонту — переговоры и впрямь затянулись — стороны пришли к некоему соглашению. Закрепив его на бумаге, отметили это дело праздничным ужином — на все двести пятьдесят человек…

Солнце зашло, и на бархат тропического неба кто-то щедрой рукой высыпал пригоршню звезд-бриллиантов. Губернаторы, вежливо отказавшись от приглашения остаться на борту «Гардарики» или переночевать в городе, отправились на «Экюель». А Галка, сидя на планшире и держась рукой за вантину, смотрела на звезды.

Помнится, едва ли не самым первым ее впечатлением от этого мира был торжественно сияющий Млечный Путь. Пять с лишним лет не жизни, а выживания из кого угодно выбьют романтическую пыль. Но Галка так и не разучилась восхищаться великолепием этого зрелища. В общем-то, не сохрани она в себе эту способность восхищаться красотой мира и мечтать, ничего бы этого не было. Ни ограбления Картахены на двадцать с лишним лет раньше, ни захвата Сен-Доменга, ни, тем более, провозглашения его независимым государством. В Мэйне на какое-то — и весьма недолгое — время появилась бы женщина-пиратка. И закончила бы она свои дни в лучшем случае в бою. А в худшем — не стоит описывать. Но эта мечта превратила обыкновенную, в общем-то, бандитку в сильного руководителя, за которым пошли никогда не признававшие ничьей власти пираты.

Галка не только нашла свой курс. Она обрела и свою гавань.

Надолго ли?

19

— Что, трудно быть демиургом?

Влад, ни дать ни взять, думал о том же: надолго ли? И у него были целых две причины для волнения: Исабель и дочка. Пропадет он — им тоже не выжить.

— Демиургом… — хмыкнула Галка, не без сожаления отрываясь от зрелища Млечного Пути — на него она могла бы смотреть хоть вечность. — Скорее щенком, брошенным в воду и не желающим тонуть.

— А что, есть разница? — усмехнулся Влад. — Лично для меня — нет.

— Тогда что же тебе не нравится, братан? — Галка хитро прищурилась. В скудном свете кормового фонаря ее лицо казалось отлитым из светлой бронзы. Тропический загар тогда был не в моде, но во всем, что касалось внешности, она плевала на условности, сохраняя право быть собой.

— Я не уверен, что французы согласятся принять твое предложение.