Земля, о которую мы разбились

Следующие несколько недель я провела на заднем дворе, обучая Грэма всем тонкостям садоводства. Мы сажали фруктовые деревья, овощи и цветы. Я высадила несколько рядов подсолнухов: они наверняка будут выглядеть очень красиво, когда вырастут. В углу сада стояла каменная скамья, которая идеально подходила для утренних медитаций и для дневного чтения. Я окружила ее яркими цветами, которые должны были разнообразить пейзаж: перуанскими лилиями, кошачьей мятой, кореопсисом, незабудками и маргаритками. Цвета отлично сочетались между собой. Розовые, синие, желтые и пурпурные – они должны были добавить красок в жизнь Грэма.

Когда радионяня подала сигнал, Грэм поднялся с земли.

– Я проверю.

Прошло всего несколько минут, прежде чем я услышала, как он выкрикивает мое имя.

– Люсиль!

Я выпрямилась, встревоженная этим отчаянным криком.

– ЛЮСИЛЬ, СКОРЕЕ!

Я вскочила на ноги. Сердце бешено колотилось в груди, и, не вытирая грязь с лица, я бросилась в дом.

– Что случилось? – крикнула я в ответ.

– В гостиной! Быстрее! – снова закричал он.

Я бежала, в ужасе от того, что мне предстояло увидеть, и когда я добралась до гостиной, мое сердце ушло в пятки.

– О боже, – посмотрев на Тэлон, я прикрыла рот руками, и мои глаза наполнились слезами.

– Именно! – воскликнул Грэм, улыбаясь дочери. Обычно он изо всех сил старался сдержать улыбку, но сегодня ему это не удалось. Чем больше Тэлон довольно смеялась – тем больше открывалось сердце Грэма.

Он кормил Тэлон, держа ее на руках.

Точнее, она кормила себя сама, держа бутылочку в руках.

Мое сердце зашлось от восторга.

– Я начал ее кормить, а она обхватила бутылочку руками и стала есть самостоятельно, – сказал он, сияя от гордости. Пока мы подбадривали Тэлон, она захихикала и выплюнула молоко в лицо Грэму, заставив нас обоих рассмеяться. Взяв тряпку, я вытерла молоко с его щеки.

– Она удивляет меня каждый день, – сказал Грэм, глядя на дочь. – Очень жаль, что Джейн… – он замолчал. – Что Лирика этого не увидит. Она и понятия не имеет, как много упускает.

Я кивнула в знак согласия.

– Да, это очень грустно.

– Каково это было – расти вместе с ней? – спросил он.

Я была немного удивлена: мы провели вместе несколько месяцев, и он ни разу не спрашивал меня о сестре.

Я села на диван и пожала плечами.

– Мы много переезжали. Наша мама постоянно меняла место работы, и когда отцу все это надоело – он оставил нас. Лирика была старше и понимала куда больше, чем мы с Мари. Каждый день с мамой казался мне приключением. Отсутствие настоящего дома никогда меня не беспокоило, потому что мы были вместе, и всякий раз, когда мы в чем-то нуждались – случалось чудо.

Но Лирика так не считала. Она всегда была прагматичной реалисткой, как наш отец. Ее бесило, что мы никогда не знали, где будем завтракать. Ее бесило, что иногда мама отдавала те небольшие деньги, что у нас были, какому-нибудь нуждающемуся другу. Ее бесила нестабильность нашей жизни. Лирика была сыта по горло, и когда она больше не смогла мириться с маминым поведением, то поступила так же, как и наш отец. Она ушла.

– Очень в ее стиле, – заметил Грэм.

– Да. Часть меня хочет ненавидеть ее за то, какой холодной и черствой она стала, но с другой стороны – я ее понимаю. Ей пришлось быстро повзрослеть, и в каком-то смысле она была права. Наша мама зачастую веля себя как ребенок, и у нас как будто не было родителей. Лирика чувствовала, что ей придется взять эту роль на себя и стать родителем для своей собственной матери.

– Наверное, поэтому она не хотела заводить детей, – сказал он. – Она уже через это проходила.

– Пожалуй. В смысле, это никак не оправдывает ее поступок, но ее можно понять.

– Думаю, я сразу понял, что она сбежит, как только столкнется с какими-то трудностями. Наверное, она тоже поняла, что я достаточно бесчувственный и не попрошу ее остаться.

– Ты по ней скучаешь? – тихо спросила я.

– Нет, – он ответил слишком быстро, но без тени сомнения. – Мы никогда не были влюблены. У нас была негласная договоренность, что если один из нас захочет уйти – он всегда волен это сделать. Просто она думала, что замужество поможет ей продвинуться по карьерной лестнице. Мы были кем-то вроде соседей, которые время от времени занимаются сексом. До того, как появилась Тэлон, мне было бы все равно, что она ушла. Честно говоря, я всегда был удивлен, что она так надолго задержалась. Я бы даже не обратил внимания, но теперь… – Он улыбнулся Тэлон и положил ее на покрывало. – Теперь я зову ее каждую ночь и прошу ее вернуться: не ради себя, а ради дочери. Я знаю, каково это – расти без матери, и я не хочу, чтобы Тэлон тоже через это проходила.

– Мне так жаль.

Грэм пожал плечами.

– Это не твоя вина. Кстати говоря, как дела с садом?

– Отлично. Все просто отлично. Еще раз спасибо за такой подарок: он значит для меня гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

Он молча кивнул.

– Пожалуйста. Я так понимаю, ты уедешь на эти выходные? – Он опустился на пол и начал играть с Тэлон, отчего мое сердце приятно сжалось.

– Я планировала уехать, но так вышло, что я проведу отпуск в одиночестве.

– Что? Почему?