Земля обетованная

Король устроил меня и мою команду на своем конном ранчо под Эр-Риядом, и пока наш кортеж и полицейский эскорт мчались по широкому, безупречному шоссе под слепящим солнцем, массивные, ничем не украшенные офисные здания, мечети, торговые точки и салоны роскошных автомобилей быстро сменялись пустыней, я думал о том, как мало ислам Саудовской Аравии похож на ту версию веры, которую я наблюдал в детстве, живя в Индонезии. В Джакарте в 1960-х и 70-х годах ислам занимал в культуре страны примерно такое же место, как христианство в среднем американском городе или поселке — значимое, но не доминирующее. Призыв муэдзина к молитве украшал дни, свадьбы и похороны проходили в соответствии с предписанными верой ритуалами, в месяцы поста деятельность замедлялась, а в меню ресторана трудно было найти свинину. В остальном люди жили своей жизнью: женщины ездили на Vespas в коротких юбках и на высоких каблуках по дороге в офис, мальчики и девочки запускали воздушных змеев, а длинноволосые молодые люди танцевали под Beatles и Jackson 5 на местной дискотеке. Мусульмане были практически неотличимы от христиан, индуистов или неверующих с высшим образованием, как мой отчим, когда они втискивались в переполненные автобусы Джакарты, заполняли места в кинотеатрах на последнем фильме про кунг-фу, курили у придорожных таверн или прогуливались по какофоничным улицам. Откровенно набожных людей в те дни было мало, они были если не объектом насмешек, то, по крайней мере, обособленными, как Свидетели Иеговы, раздающие брошюры в одном из районов Чикаго.

Саудовская Аравия всегда была другой. Абдулазиз ибн Сауд, первый монарх страны и отец короля Абдаллы, начал свое правление в 1932 году и был глубоко привержен учениям священнослужителя XVIII века Мухаммада бин Абд аль-Ваххаба. Последователи Абд аль-Ваххаба утверждали, что исповедуют неискаженную версию ислама, считая шиитский и суфийский ислам еретическим и соблюдая религиозные догматы, которые считались консервативными даже по стандартам традиционной арабской культуры: публичное разделение полов, избегание контактов с немусульманами, отказ от светского искусства, музыки и других развлечений, которые могли бы отвлечь от веры. После распада Османской империи после Первой мировой войны Абдулазиз установил контроль над соперничающими арабскими племенами и основал современную Саудовскую Аравию в соответствии с этими ваххабистскими принципами. Завоевание Мекки — места рождения пророка Мухаммеда и места, куда прибывают все мусульманские паломники, стремящиеся выполнить пять постулатов ислама, а также священного города Медины обеспечило ему платформу, с которой он мог оказывать огромное влияние на исламскую доктрину во всем мире.

Открытие нефтяных месторождений Саудовской Аравии и несметные богатства, которые были получены благодаря этому, еще больше расширили это влияние. Но это также обнажило противоречия, связанные с попытками сохранить такие ультраконсервативные практики в условиях быстро модернизирующегося мира. Абдулазиз нуждался в западных технологиях, ноу-хау и каналах сбыта, чтобы в полной мере использовать вновь обретенные сокровища королевства, и заключил союз с Соединенными Штатами, чтобы получить современное оружие и обезопасить саудовские нефтяные месторождения от соперничающих государств. Члены расширенной королевской семьи привлекли западные фирмы для инвестирования своих огромных активов и отправили своих детей в Кембридж и Гарвард для изучения современных методов ведения бизнеса. Молодые принцы открыли для себя привлекательность французских вилл, лондонских ночных клубов и игровых залов в Вегасе.

Иногда я задавался вопросом, был ли момент, когда саудовская монархия могла бы пересмотреть свои религиозные обязательства, признать, что ваххабистский фундаментализм, как и все формы религиозного абсолютизма, несовместим с современностью, и использовать свое богатство и власть, чтобы направить ислам в более мягкое, более терпимое русло. Скорее всего, нет. Старые устои были слишком глубоко укоренившимися, и по мере роста напряженности в отношениях с фундаменталистами в конце 1970-х годов, короли, возможно, пришли к правильному выводу, что религиозная реформа неизбежно приведет к неудобным политическим и экономическим реформам.