Земля обетованная

С годами пресса и общественность стали уделять больше внимания решениям суда и, соответственно, процессу утверждения судей. В 1955 году южные демократы в порыве гнева по поводу решения по делу Брауна ввели практику, согласно которой кандидаты в Верховный суд должны были предстать перед судебным комитетом Сената, чтобы их подвергли допросу по поводу их юридических взглядов. Решение по делу "Ро против Уэйда" 1973 года привлекло дополнительное внимание к назначениям в Суд, и с этого момента каждая кандидатура вызывала ожесточенную борьбу между сторонниками и противниками абортов. Громкое отклонение кандидатуры Роберта Борка в конце 1980-х годов и слушания по делу Кларенса Томаса и Аниты Хилл в начале 1990-х годов, в ходе которых кандидата обвинили в сексуальных домогательствах, оказались непреодолимой телевизионной драмой. Все это означало, что когда пришло время заменить судью Соутера, найти подходящего кандидата было проще простого. Сложнее было бы добиться утверждения этого кандидата, избежав при этом политического цирка, который мог бы помешать другим нашим делам.

У нас уже была команда юристов, которые занимались процессом заполнения десятков вакансий в судах низшей инстанции, и они немедленно приступили к составлению исчерпывающего списка возможных кандидатов в Верховный суд. Менее чем за неделю мы сузили список до нескольких финалистов, которых попросили пройти проверку ФБР и приехать в Белый дом на собеседование. В короткий список вошли бывший декан Гарвардской школы права и нынешний генеральный прокурор Елена Каган и судья апелляционной инстанции Седьмого округа Дайана Вуд — первоклассные ученые-правоведы, которых я знала еще со времен преподавания конституционного права в Чикагском университете. Но когда я читала толстые справочники, подготовленные моей командой по каждому кандидату, меня больше всего заинтересовала та, с кем я никогда не встречалась, — апелляционный судья Второго округа Соня Сотомайор. Пуэрториканка из Бронкса, она воспитывалась в основном своей матерью, телефонисткой, которая со временем получила лицензию медсестры, после того как ее отец — торговец с третьеклассным образованием — умер, когда Соне было всего девять лет. Несмотря на то, что дома говорили в основном по-испански, Соня отлично училась в церковно-приходской школе и получила стипендию в Принстоне. Там ее опыт повторил то, с чем Мишель столкнулась в университете десять лет спустя: первоначальное чувство неуверенности и вытеснения, которое возникло, когда она оказалась одной из немногих цветных женщин в кампусе; необходимость иногда прилагать дополнительные усилия, чтобы компенсировать пробелы в знаниях, которые более привилегированные дети принимали как должное; комфорт от общения с другими чернокожими студентами и поддерживающими профессорами; и осознание со временем, что она была такой же умной, как и все ее сверстники.

Сотомайор окончила юридический факультет Йельского университета и затем успешно работала прокурором в окружной прокуратуре Манхэттена, что помогло ей стать федеральным судьей. За почти семнадцать лет работы судьей она завоевала репутацию тщательного, справедливого и сдержанного судьи, что в конечном итоге привело к тому, что Американская ассоциация юристов поставила ей высшую оценку. Тем не менее, когда просочилась информация о том, что Сотомайор была в числе финалистов, которых я рассматривал, некоторые представители юридического священства предположили, что ее полномочия уступают полномочиям Каган или Вуд, а ряд левых групп интересов усомнились в том, что она обладает достаточным интеллектуальным весом, чтобы идти плечом к плечу с такими консервативными идеологами, как судья Антонин Скалиа.