Земля обетованная

Такие люди, как Маллен, Петреус, Маккристал и Гейтс — все они были проверенными лидерами с исключительной сосредоточенностью на решении чрезвычайно сложных задач — просто заполнили вакуум. Америке повезло, что эти люди оказались на тех должностях, которые они занимали, и когда дело дошло до поздних фаз войны в Ираке, они в основном приняли правильные решения. Но, как я сказал Петреусу во время нашей первой встречи в Ираке, прямо перед моим избранием, президент должен мыслить широко, а не узко, и взвешивать затраты и выгоды военных действий в сравнении со всем остальным, что необходимо для того, чтобы сделать страну сильной.

Как и любые конкретные разногласия по стратегии или тактике, такие фундаментальные вопросы — гражданский контроль над разработкой политики, соответствующие роли президента и его военных советников в нашей конституционной системе, и соображения, которые каждый из них учитывает при принятии решения о войне — стали подтекстом афганских дебатов. И именно в этих вопросах различия между мной и Гейтсом стали более очевидными. Как один из самых ловких операторов Вашингтона, Гейтс не хуже других понимал давление конгресса, общественное мнение и бюджетные ограничения. Но для него это были препятствия, которые нужно было обходить, а не законные факторы, которые должны были определять наши решения. На протяжении всех дебатов по Афганистану он быстро приписывал любые возражения Рама или Байдена — о сложности собрать голоса в Конгрессе за дополнительные расходы в размере 30–40 миллиардов долларов в год, которые может потребовать план Маккристала, или об усталости, которую может почувствовать нация после почти десятилетней войны — просто "политике".

В разговорах с другими людьми, но никогда напрямую со мной, Гейтс иногда ставил под сомнение мою приверженность войне и стратегии, которую я принял еще в марте, несомненно, приписывая это "политике". Ему было трудно понять, что то, что он отвергал как политику, было демократией, как она должна была работать — что наша миссия должна определяться не только необходимостью победить врага, но и необходимостью убедиться, что страна не будет обескровлена в процессе; что вопросы о расходовании сотен миллиардов на ракеты и передовые оперативные базы, а не на школы и здравоохранение для детей, были не побочными для национальной безопасности, а центральными для нее; что чувство долга, которое он так остро ощущал по отношению к уже развернутым войскам, его искреннее, достойное восхищения желание дать им все шансы на успех, может сравниться со страстью и патриотизмом тех, кто заинтересован в ограничении числа молодых американцев, подвергающихся опасности.

Мjжет быть, это не Гейтс должен был думать об этих вещах, но это была моя работа. И вот, с середины сентября до середины ноября я руководил серией из девяти двух-трехчасовых совещаний в Sit Room для оценки плана Маккристала. Длительность обсуждений стала сенсацией в Вашингтоне, и хотя мой разговор с Гейтсом и Малленом положил конец редакционным высказываниям высшего генералитета, утечки, анонимные цитаты и спекуляции продолжали регулярно появляться в прессе. Я делал все возможное, чтобы отгородиться от этого шума, мне помогало знание того, что многие из моих самых громких критиков были теми же комментаторами и так называемыми экспертами, которые активно продвигали или были охвачены поспешным вторжением в Ирак.

Действительно, одним из главных аргументов в пользу принятия плана Маккристала было его сходство со стратегией COIN, которую Петреус использовал во время резкого увеличения численности американских войск в Ираке. В целом, упор Петреуса на подготовку местных сил, улучшение местного управления и защиту местного населения, а не на захват территории и увеличение числа трупов боевиков, имеет смысл. Но Афганистан в 2009 году — это не Ирак в 2006 году. Эти две страны представляли собой разные обстоятельства, требующие разных решений. С каждым заседанием Sit Room становилось все яснее, что экспансивный взгляд на COIN, который Маккристал представлял себе для Афганистана, не только выходил за рамки того, что было необходимо для уничтожения Аль-Каиды, но и выходил за рамки того, что, вероятно, было достижимо в течение моего срока полномочий, если это вообще было достижимо.