Земля обетованная

Не забывайте, что в 2009 году электромобили были еще новинкой. Производители солнечных панелей обслуживали только нишу рынка. А солнечная и ветровая энергия составляла лишь небольшую часть общего объема производства электроэнергии в Америке — и потому, что она все еще стоила дороже, чем энергия от угольных и газовых генераторов, и потому, что существовали законные вопросы о ее надежности, когда солнце не светило или ветер не дул. Эксперты были уверены, что затраты будут продолжать снижаться по мере ввода в строй все большего количества экологически чистых электростанций, и что разработка более эффективных технологий хранения энергии на аккумуляторах может решить проблему надежности. Но строительство новых электростанций требовало больших денег, как и исследования и разработки в области энергетики, а ни частные инвесторы, ни крупные коммунальные компании не проявляли особого аппетита к тому, чтобы делать рискованные ставки. И уж точно не сейчас, когда даже самые успешные компании, работающие в сфере экологически чистой энергетики, пытаются сохранить свои двери открытыми.

На самом деле, практически все компании, работающие с возобновляемыми источниками энергии, от производителей современных автомобилей до производителей биотоплива, столкнулись с одной и той же дилеммой: независимо от того, насколько хороша их технология, они все равно должны работать в экономике, которая более века была построена почти полностью на нефти, газе и угле. Этот структурный недостаток не был простым результатом действия сил свободного рынка. Федеральное правительство, правительства штатов и местные власти вложили триллионы долларов — будь то в виде прямых субсидий и налоговых льгот или в виде строительства инфраструктуры, такой как трубопроводы, автострады и портовые терминалы, — чтобы помочь поддержать стабильное предложение и постоянный спрос на дешевое ископаемое топливо. Американские нефтяные компании были одними из самых прибыльных корпораций в мире, но при этом ежегодно получали миллионы в виде федеральных налоговых льгот. Чтобы получить честный шанс на конкуренцию, сектор чистой энергии нуждался в серьезном толчке.

Мы надеялись, что Закон о восстановлении сможет это обеспечить.

Из примерно 800 миллиардов долларов, выделенных на стимулирование экономики, мы направили более 90 миллиардов долларов на инициативы в области чистой энергии по всей стране. В течение года завод Maytag в Айове, который я посетил во время предвыборной кампании и который был закрыт из-за рецессии, снова зажужжал, а рабочие стали производить самые современные ветряные турбины. Мы профинансировали строительство одной из крупнейших в мире ветряных электростанций. Мы финансировали разработку новых аккумуляторных систем и подготовили рынок для электрических и гибридных грузовиков, автобусов и легковых автомобилей. Мы финансировали программы по повышению энергоэффективности зданий и предприятий, а также сотрудничали с Казначейством, чтобы временно преобразовать существующий федеральный налоговый кредит на чистую энергию в программу прямых выплат. В Министерстве энергетики мы использовали деньги, выделенные по Закону о восстановлении, для запуска Агентства перспективных исследовательских проектов — Энергия (ARPA-E), исследовательской программы с высоким риском и высокой отдачей, созданной по образцу DARPA, знаменитой программы Министерства обороны, запущенной после Спутника, которая помогла разработать не только передовые системы вооружения, такие как технология стелс, но и ранние итерации Интернета, автоматической голосовой активации и GPS.

Это было захватывающее зрелище, хотя наше стремление к судьбоносным энергетическим прорывам почти гарантировало, что некоторые инвестиции в рамках Закона о восстановлении не оправдаются. Наиболее заметный провал был связан с решением расширить программу кредитования Министерства энергетики, начатую при администрации Буша, которая предоставляла долгосрочный оборотный капитал перспективным компаниям, работающим в сфере чистой энергии. В целом, программа гарантирования займов Министерства энергетики имела впечатляющий послужной список, помогая инновационным компаниям, таким как автопроизводитель Tesla, вывести свой бизнес на новый уровень. Процент невозврата кредитов составил всего 3 процента, и предполагалось, что успехи фонда с лихвой компенсируют горстку неудач.