Земля обетованная

Джон Маккейн преуменьшал свою поддержку законодательства об изменении климата во время своей предвыборной кампании, особенно после того, как он выбрал себе в напарники кандидата, чья энергетическая политика — "Бури, детка, бури!" — оказалась фаворитом республиканской толпы. Но, к его чести, Маккейн никогда полностью не отказывался от позиции, которую он изложил ранее в своей карьере в Сенате, и в (очень) коротком ореоле хорошего настроения сразу после выборов мы с ним обсуждали совместную работу над принятием законопроекта о климате. По слухам, примерно в то время, когда я был приведен к присяге, Маккейн объединил усилия со своим лучшим приятелем в Сенате Джо Либерманом, чтобы составить двухпартийную альтернативу более либеральному законодательству, предложенному Барбарой Боксер, демократом из Калифорнии, которая возглавляла Комитет по окружающей среде и общественным работам.

К сожалению, в кругах GOP марка двухпартийного компромисса Маккейна вышла из моды. Правые презирали его больше, чем когда-либо, обвиняя его в отсутствии консервативных убеждений в поражениях республиканцев в Палате представителей и Сенате. В конце января 2009 года бывший конгрессмен и радиоведущий правого толка Джей Ди Хейворт заявил о возможности баллотироваться против Маккейна на праймериз в Аризоне в следующем году — первый серьезный вызов, с которым столкнулся Маккейн с тех пор, как стал членом Сената двадцать два года назад. Я представляю, как от унизительности ситуации у Маккейна закипела кровь, но политика в нем требовала, чтобы он быстро укрепил свой правый фланг, и объединение усилий со мной в работе над крупным экологическим законодательством, конечно, не могло этого сделать. Вскоре через офис Либермана мы получили сообщение, что Маккейн исключен из законопроекта.

В то же время ни один республиканец в Палате представителей даже не рассматривал возможность коспонсирования климатического законодательства. В результате два старших демократа в соответствующем комитете, Генри Ваксман из Калифорнии и Эд Марки из Массачусетса, получили возможность самостоятельно разработать законопроект и принять его исключительно голосами демократов. В краткосрочной перспективе это облегчило нам жизнь: Ваксман и Марки в целом совпадали с нами по вопросам политики, их сотрудники знали, что они делают, и приветствовали наши предложения. Но это также означало, что эти два конгрессмена не испытывали особой необходимости учитывать менее либеральные взгляды, чем те, которые существовали в их собственной фракции, что повышало вероятность того, что подготовленный ими законопроект может оказаться похожим на список пожеланий группы защитников окружающей среды и отправить ряд сидящих в стороне сенатских демократов в состояние остановки сердца.

Надеясь предотвратить тупик между Палатой представителей и Сенатом, Рам поручил Филу Шилиро незавидную задачу — убедить Ваксмана начать диалог с вероятными авторами законопроекта в Сенате, включая Либермана, чтобы мы могли ускорить процесс сокращения разногласий между двумя сторонами. Через неделю или около того я вызвал Фила в Овальный кабинет и спросил, как прошел разговор с Ваксманом. Фил опустился на диван, взял яблоко из миски, которую я держал на журнальном столике, и пожал плечами.

"Не очень", — сказал он, его голос прозвучал где-то между усмешкой и вздохом. До того, как присоединиться к моей команде, Фил много лет работал в офисе Ваксмана, в последнее время в качестве руководителя аппарата, поэтому они хорошо знали друг друга. По его словам, Ваксман сделал ему замечание, направив на него разочарование, которое демократы Палаты представителей уже испытывали по отношению к демократам Сената (и к нам) за то, что они считали целым списком предыдущих грехов: сокращение масштабов Закона о восстановлении, неспособность даже вынести на голосование различные законопроекты Палаты представителей, боясь поставить умеренных или консервативных сенаторов в затруднительное положение, и вообще быть бесхребетными инструментами.

Он сказал, что Сенат — это "место, где хорошие идеи умирают", — сказал Фил.

"Тут с ним не поспоришь", — сказал я.

"Нам просто придется разобраться во всем этом в конференц-комитете, после того как каждая палата примет свой законопроект", — сказал Фил, изо всех сил стараясь изобразить оптимистичный тон.