Земля обетованная

"Господин премьер, у нас мало времени, — сказал я, — поэтому позвольте мне перейти к делу. До того, как я вошел в эту комнату, я полагаю, план состоял в том, чтобы вы все ушли отсюда и объявили, что США несут ответственность за неудачу в достижении нового соглашения. Вы думаете, что если вы продержитесь достаточно долго, европейцы впадут в отчаяние и подпишут еще один договор в стиле Киото. Дело в том, что я ясно дал им понять, что не могу заставить наш Конгресс ратифицировать договор, который вы хотите. И нет никакой гарантии, что избиратели Европы, или избиратели Канады, или избиратели Японии будут готовы продолжать ставить свою промышленность в невыгодное конкурентное положение и платить деньги, чтобы помочь бедным странам справиться с изменением климата, когда крупнейшие мировые эмитенты сидят в стороне.

"Конечно, я могу ошибаться", — сказал я. "Может быть, вы сможете убедить всех, что виноваты мы. Но это не остановит потепление на планете. И помните, у меня есть свой мегафон, и он довольно большой. Если я покину эту комнату без соглашения, то моя первая остановка — зал внизу, где вся международная пресса ждет новостей. И я скажу им, что я был готов взять на себя обязательства по значительному сокращению выбросов парниковых газов и предоставить миллиарды долларов в виде новой помощи, но каждый из вас решил, что лучше ничего не делать. Я собираюсь сказать то же самое всем бедным странам, которые могли бы получить выгоду от этих новых денег. И всем людям в ваших собственных странах, которые больше всего пострадают от изменения климата. И мы посмотрим, кому они поверят".

Как только переводчики в зале догнали меня, китайский министр охраны окружающей среды, грузный, круглолицый мужчина в очках, вдруг встал и начал говорить на мандаринском языке, его голос повысился, он размахивал руками в мою сторону, его лицо покраснело от волнения. Он продолжал говорить так в течение минуты или двух, весь зал не совсем понимал, что происходит. В конце концов, премьер Вэнь поднял тонкую, испещренную венами руку, и министр резко сел на место. Я подавил желание рассмеяться и повернулся к молодой китаянке, которая переводила для Вэня.

"Что только что сказал мой друг?" спросила я. Прежде чем она смогла ответить, Вен покачал головой и что-то прошептал. Переводчица кивнула и повернулась ко мне.

"Премьер Вэнь говорит, что то, что сказал министр экологии, не имеет значения", — объяснила она. "Премьер Вэнь спрашивает, есть ли у вас с собой соглашение, которое вы предлагаете, чтобы все могли еще раз посмотреть на конкретные формулировки".

-

Потребовалось еще полчаса препирательств, когда другие лидеры и их министры нависали надо мной и Хиллари, пока я шариковой ручкой делал пометки в помятом документе, который носил в кармане, но к тому времени, когда я вышел из комнаты, группа согласилась с нашим предложением. Спустившись вниз, я потратил еще тридцать минут на то, чтобы европейцы подписали скромные изменения, о которых просили лидеры развивающихся стран. Язык был быстро распечатан и распространен. Хиллари и Тодд работали с делегатами из других ключевых стран, чтобы помочь расширить консенсус. Я сделал краткое заявление для прессы, объявив о временном соглашении, после чего мы загрузили наш кортеж и помчались в аэропорт.

Мы сделали окно для взлета с десятью минутами в запасе.

Во время обратного полета в самолете царила веселая суета, когда сотрудники пересказывали приключения дня для тех, кто не присутствовал. Реджи, который проработал со мной достаточно долго, чтобы его уже ничто не впечатляло, широко ухмыльнулся, заглянув в мою каюту, где я читал стопку информационных записок.

"Должен сказать, босс, — сказал он мне, — это было настоящее гангстерское дерьмо".

Я действительно чувствовал себя очень хорошо. На самой большой сцене, по вопросу, который имел значение, когда время шло, я вытащил кролика из шляпы. Конечно, пресса дала промежуточному соглашению неоднозначную оценку, но, учитывая хаос конференции и упрямство китайцев, я все равно рассматривал его как победу — ступеньку, которая может помочь нам провести наш законопроект об изменении климата через Сенат. Самое важное, что нам удалось заставить Китай и Индию принять — неважно, насколько неохотно или неуверенно — идею о том, что каждая страна, а не только западные, обязана внести свой вклад в замедление изменения климата. Семь лет спустя этот базовый принцип стал основой для достижения прорывного Парижского соглашения.