Земля обетованная

Я был в резиденции, когда получил известие о том, что происходит в Персидском заливе, только что вернувшись из поездки на Западное побережье по сбору средств для кандидатов в Конгресс от демократов. Моей первой мыслью было: "Только не это". Всего пятнадцатью днями ранее в результате взрыва угольной пыли на шахте Upper Big Branch компании Massey Energy в Западной Вирджинии погибли двадцать девять шахтеров, что стало самой страшной катастрофой на шахте за последние почти сорок лет. Хотя расследование этой катастрофы находилось еще на ранней стадии, мы уже знали, что у Massey была длинная история нарушений техники безопасности. В отличие от этого, на буровой платформе Deepwater за семь лет не было ни одной серьезной аварии. Тем не менее, я не мог не связать эти два события и не задуматься о человеческих издержках зависимости мира от ископаемого топлива: о количестве людей, которые каждый день были вынуждены рисковать легкими, конечностями, а иногда и жизнью, чтобы наполнить наши бензобаки и поддерживать свет — и генерировать немыслимые прибыли для далеких руководителей и акционеров.

Я также знал, что взрыв будет иметь серьезные последствия для нашей энергетической программы. Несколькими неделями ранее я разрешил Министерству внутренних дел разрешить продажу некоторых морских участков, что позволило бы начать разведку нефти (хотя еще не добычу) в восточной части Персидского залива и некоторых водах у атлантических штатов и Аляски. Я выполнял предвыборное обещание: в разгар резкого роста цен на газ и в условиях, когда предложение Маккейна-Пэлин открыть береговую линию Америки для массового бурения набирало обороты в опросах общественного мнения, я обещал рассмотреть возможность более ограниченного расширения бурения в рамках энергетической стратегии "все вышеперечисленное". С точки зрения политики, любой переход к экологически чистой энергии займет десятилетия, а пока у меня нет проблем с увеличением добычи нефти и газа в США, чтобы уменьшить нашу зависимость от импорта из нефтегазовых стран, таких как Россия и Саудовская Аравия.

Прежде всего, мое решение разрешить новое разведочное бурение было последней попыткой спасти наше законодательство об изменении климата, которое к тому моменту находилось на жизнеобеспечении. Предыдущей осенью, когда сенатор-гоп Линдси Грэм согласился помочь составить двухпартийный законопроект о климате, он предупредил, что нам придется от чего-то отказаться, чтобы заручиться поддержкой республиканцев, достаточной для преодоления филлибастера, и бурение на шельфе было первым в его списке. Поверив Грэму на слово, Джо Либерман и Джон Керри провели месяцы, работая в тандеме с Кэрол Браунер, пытаясь убедить экологические группы в том, что сделка того стоит, указывая на то, что экологические риски морского бурения были снижены благодаря усовершенствованию технологий, и что любое окончательное соглашение не позволит нефтяным компаниям работать в таких чувствительных зонах, как Арктический национальный заповедник.

По крайней мере, некоторые экологические группы были готовы играть в мяч. К сожалению, по мере того как шли месяцы, становилось все более очевидным, что Грэм не смог выполнить свою часть сделки. Не то чтобы он не пытался. Он работал над тем, чтобы привлечь к сделке нефтяные компании, обхаживал умеренных республиканцев, таких как Сьюзен Коллинз и Олимпия Сноу, а также сенаторов от нефтяных штатов, таких как Лиза Мурковски с Аляски, надеясь, что они примут законопроект в коспонсоры. Но на какие бы уступки ни были готовы пойти Керри и Либерман, Грэм не смог найти желающих в рядах GOP. Политическая цена за сотрудничество с моей администрацией оставалась слишком высокой.

Сам Грэм начал подвергаться нападкам за свою работу над законопроектом о климате как со стороны избирателей, так и со стороны консервативных СМИ. Его требования не отступать от законопроекта усилились, что усложнило Керри задачу по привлечению экологических групп на свою сторону. Даже наше заявление о том, что мы закладываем основу для открытия новых территорий для бурения, вызвало гнев Грэма; вместо того, чтобы рассматривать это как проявление доброй воли с нашей стороны, он жаловался, что мы подставили его, лишив ключевого козыря. Стали ходить слухи, что он ищет подходящий момент, чтобы полностью отказаться от этой затеи.

Все это происходило до аварии на Deepwater. Когда в новостных выпусках внезапно появились адские кадры горящей буровой установки, мы знали, что экологические группы наверняка откажутся от любого законопроекта, расширяющего морское бурение. Это, в свою очередь, дало бы Грэму оправдание, необходимое для того, чтобы покинуть корабль. Как бы я это ни нарезал, я мог сделать только один вывод: Мои и без того ничтожные шансы на принятие климатического законодательства до промежуточных выборов просто улетучились в трубу.