Земля обетованная

Почему-то я сомневался. Это не было виной Сингха. Он сделал свою часть работы, следуя правилам либеральной демократии, принятым во всем мире после холодной войны: поддержание конституционного порядка; выполнение повседневной, часто технической работы по увеличению ВВП; расширение системы социальной защиты. Как и я, он пришел к убеждению, что это все, что мы можем ожидать от демократии, особенно в больших, многоэтнических, многорелигиозных обществах, таких как Индия и США. Не революционных скачков или серьезных культурных преобразований; не исправления всех социальных патологий или долговременных ответов для тех, кто ищет цель и смысл своей жизни. Просто соблюдение правил, которые позволили нам разобраться или, по крайней мере, терпимо относиться к нашим различиям, и государственная политика, которая повысила уровень жизни и улучшила образование настолько, чтобы усмирить низменные порывы человечества.

Только теперь я обнаружил, что задаюсь вопросом, не слишком ли сильны эти импульсы — насилие, жадность, коррупция, национализм, расизм и религиозная нетерпимость, слишком человеческое желание победить нашу собственную неуверенность, смертность и чувство ничтожности путем подчинения других — для любой демократии. Ибо они, казалось, лежали в ожидании повсюду, готовые всплыть всякий раз, когда темпы роста останавливались, или менялись демографические показатели, или харизматичный лидер решал оседлать волну народных страхов и недовольства. И как бы я ни хотел обратного, рядом не было Махатмы Ганди, который мог бы сказать мне, что я могу сделать, чтобы сдержать такие импульсы.

Исторически, амбиции членов Конгресса обычно снижаются в течение шести или семи недель между Днем выборов и рождественскими каникулами, особенно если в ближайшее время произойдет смена партийного контроля. Удрученные проигравшие хотят просто пойти домой; победители хотят дотянуть до приведения к присяге нового Конгресса. 5 января 2011 года в Палате представителей будет заседать самый республиканский состав с 1947 года, а это означало, что я не смогу провести ни один законопроект на голосование, а тем более принять его без согласия нового спикера Палаты представителей Джона Бонера. И если бы оставался хоть какой-то вопрос о его повестке дня, Бонер уже объявил, что первым законопроектом, который он поставит на голосование, будет полная отмена ACA.

Однако у нас было окно возможностей во время предстоящей "хромой утки" сессии. Вернувшись из поездки в Азию, я был намерен довести до конца несколько ключевых инициатив до того, как Конгресс уйдет на праздники: ратификация нового договора СНВ о нераспространении ядерного оружия, который мы заключили с русскими; отмена "Не спрашивай, не говори", закона, который запрещал геям, лесбиянкам и бисексуалам открыто служить в армии; и принятие закона DREAM Act, который установит путь к гражданству для большой группы детей иммигрантов, не имеющих документов. Пит Раус и Фил Шилиро, за плечами которых почти семьдесят лет работы на Капитолийском холме, с сомнением посмотрели на меня, когда я перечислил свой список дел на "хромой дудок". Акс даже захихикал.

"И это все?" — спросил он с сарказмом.

Вообще-то, нет. Я забыл упомянуть, что нам необходимо принять законопроект о детском питании, который Мишель сделала центральным планом в своей борьбе с детским ожирением. "Это хорошая политика, — сказал я, — и команда Мишель проделала большую работу, заручившись поддержкой защитников здоровья детей. К тому же, если мы не добьемся его принятия, я не смогу вернуться домой".

Я понимал скептическое отношение некоторых моих сотрудников к попыткам продвинуть столь амбициозную повестку дня. Даже если бы мы смогли набрать шестьдесят голосов, необходимых для каждого из этих спорных законопроектов, было неясно, что Гарри Рид сможет добиться от Митча Макконнелла достаточного сотрудничества, чтобы назначить столько голосований в столь короткие сроки. Тем не менее, я не считал себя полностью заблуждающимся. Почти каждый пункт моего списка уже имел определенную законодательную силу и либо прошел, либо казался вероятным, что пройдет через Палату представителей. И хотя раньше нам не очень-то везло с преодолением филибутов в Сенате, возглавляемых гопами, я знал, что у Макконнелла есть свой собственный важный пункт, который он отчаянно хочет выполнить: принятие закона о продлении так называемого сокращения налогов Буша, срок действия которого автоматически истекает в конце года.

Это дало нам рычаг давления.